И я был услышан. Взорвались теплыми яркими брызгами картины
восьмого дня рождения, самого радостного и шумного. Множество
друзей, родители, их друзья, все меня поздравляли.
Окончание школы, праздник, счастье, осознание оставшегося позади
очередного испытания. От вида аттестата без единой тройки, одни
пятерки и четверки, теплеет на сердце. Я справился.
Институт. Первый и последний дни. День студента и выпускной.
Красный диплом, заслуженный, и понимание, что силы были потрачены
не зря. Взгляд в небо, вверх, теплые мысли о ждущей дома девушке,
шепот знакомых, обещавших помочь с трудоустройством.
Дочь. Сын.
Юбилей родителей…
Самые яркие, самые теплые воспоминания, они прорывались сквозь
рассыпающиеся в прах картины ужасов войны, застилали взор и
ощущения. Я был готов уйти, раствориться…
Внезапно мир изменился.
С грохотом, ощущаемым всем естеством, пространство развернулось
из точки в трехмерную тьму. Появились ощущения. Запахи. Память
перестала осыпаться, стремительно восстанавливаясь. Искореженная
личность расправлялась, словно смятый лист бумаги под утюгом.
Но кое-что осталось… не неизменным, но столь же странным.
Время не стремилось вытянуться в единую линию, от начала к
концу. Оно превратилось в ветвистое древо, заполнив мысленный взор
сотнями вариантов развития событий, тысячами выборов и миллионами
последствий. Картина столь завораживающая… Столь прекрасная…
Столь…
Неправильная…
Навалилась тяжесть. Духота сжимала легкие, кружила голову.
Теснота сжимала в своих объятиях, сдавливая плечи, давя на шею.
Выбраться. Выбраться наружу! Где бы я ни был! Кем бы я ни был! С
яростью, вынесенной из грязи войны, я рванулся вперед и вверх,
проламывая оказавшуюся неожиданно хрупкой преграду, задыхаясь,
закашлялся, попытавшись вдохнуть полной грудью.
Писк, чуть верещащий, словно рык маленькой мышки, вырвался из
моего горла. Я почувствовал, как оскал искажает мое лицо, и в то же
время осознал, что ощущаю себя неправильно. Взгляд упал на руки.
Или скорее лапы. Черная чешуя с маленькими, мягкими на вид
пластинками, когти. Словно лапы ящериц, но при этом есть
противостоящий большой палец. Я поднял лапу и осмотрел ее,
сжал-разжал пальцы, посмотрел на свою грудь, странно изогнув
шею.
Чешуя, на этот раз темно-синяя. Выглядит мельче, чем на руках.
Язык раздвоенный и черный… Скосив взгляд, рассмотрел свою морду,
вытянутую, с чешуями-пластинками. Наверняка есть и рога.