Злая, как раздразненная цепная собака, я забралась на катер и уже была готова самолично утопить эту брюнетку.
Увидев меня с перекошенным от злости лицом, она резко перевернулась и попыталась выпрыгнуть из катера, но я успела схватить ее и заломить руки за спину.
– Лежать, каратистка, – усмехнулась я, доведенная до высшей степени злости. – Поверь, ты зря подняла на меня руку. Вернее, ноги.
– Да пошла ты! – ответила брюнетка.
Она стала всячески нас ругать, пихаться, пытаясь побольнее ударить, но силы были неравные – физическая подготовка спасателей хорошая, и через некоторое время девушка перестала трепыхаться. Честно говоря, все это было странно, поэтому я очень удивилась, когда эта особа снова собралась с силами и стала безостановочно истерически выкрикивать:
– Отпустите меня, сейчас же отпустите! Пошли вон, спасатели! Не смейте меня спасать! Убирайтесь отсюда и дайте наконец спокойно утонуть!!
Из ее глаз ручьем брызнули слезы, а тело, которое я намертво зафиксировала в своих «стальных объятиях», начало беззвучно трястись, словно от страшной лихорадки.
Я непонимающе посмотрела на Артема и взглядом попросила его сменить меня, потому что он был парнем, а следовательно, сильнее, чем я, – у меня устали руки ее держать. Артем перехватил девушку, а я завела катер, и мы помчались к берегу.
Сказать, что я была до крайности удивлена поведением брюнетки, значит не сказать ничего. Удачно же я поплавала…
К тому времени, как мы оказались на берегу, девушка уже перестала пытаться вырваться и принялась в голос рыдать.
Из-за этой сцены непрекращающийся гомон на пляже стих, и все отдыхающие начали с интересом смотреть в нашу сторону.
– Занимайтесь своими делами, – громко сказала я, – вы не в театре.
Люди стали перешептываться, но от нашей компании отвернулись.
Вместе с поникшей брюнеткой мы поднялись на спасательную вышку. Там усадили ее на стул, набросили на плечи полотенце, приготовили горячего сладкого чаю и дали ей. Она не прекращала дрожать и выстукивать зубами по стенке кружки замысловатую дробь.
Мы с Артемом без конца переглядывались и пожимали плечами, не понимая, что происходит.
Наконец бледная девушка пришла в себя, перестала дрожать и плакать, всхлипнула в последний раз и, глядя в пол, обреченно сказала:
– Я хотела умереть.
– Мы это уже поняли, – отозвалась я, больше не обижаясь на нее за драку в открытом море. – Но из-за чего?