В ожидании попутного каравана Стефан снял комнату в центре города, подальше от береговой стены, которая, судя по ночной заварушке, не являлась для кесу непреодолимым препятствием.
Эфра жила на той же улице. Несмотря на поздний час, он подстерег ее у подъезда и теперь уговаривал бежать в столицу.
– Если я уеду, может пострадать мама, – щуря свои удивительные морозные глаза, возразила Эфра. – Был случай, одна девчонка пообещала свидание такому же скоту, потом передумала, а тот с двумя приятелями встретил ее отца, который возвращался из мастерской, и так испинал, что он полтора месяца пролежал у нас в больнице, вышел инвалидом. И отец девушки, и те ублюдки были пьяные, под суд никого не отдали – решили, дело житейское. То, что в больших городах считается за криминал, у нас повседневная жизнь.
– Ты ведь не такая, как все, – подавленно заметил Стефан.
В горле щипало, и все казалось безнадежным.
– У меня хорошая мама. Она раньше историю в школе преподавала, хотя смысла в этом не было никакого. Таких скотов надо держать в рабстве и пороть каждый день, чтобы пикнуть не смели, а не давать им человеческие права, как тебе или мне, тогда можно будет нормально жить.
Стефан начал спорить, хотя это, наверное, тоже было ошибкой. Эфра нарисовала слишком страшную и безрадостную картину, и ему хотелось убедиться, что на самом деле все не так плохо. Может быть, на самом деле эти парни в нее влюблены и ведут себя грубо, потому что не умеют иначе? Она же потрясающе красивая! Стройная, полногрудая, с точеной шеей и тонкой талией, да еще шелковистые платиновые волосы – такие длинные, что коса толщиной в руку свисает ниже пояса. Конечно, каждому захочется… Стефан пытался объяснить ей, что праздник чувственной любви все-таки лучше зимнего воздержания, и если бы научить этих ребят правильно выражать свои чувства, всем стало бы хорошо.
– Пусть тебе самому будет так хорошо, – отчужденно произнесла Эфра, когда он закончил излагать свои путаные соображения.
– Не надо так говорить, прошу тебя… Твои слова режут, как ножи. Я тебя люблю по-настоящему, ты для меня богиня красоты, и я бы что угодно отдал, чтобы ты была со мной!
– Да? Тогда убей тех, кого я скажу. Отдай мне их дрянные жизни.
– Я не могу убивать…
– А говоришь – «что угодно», – передразнила Эфра. – Не швыряйся словами.