— Давайте без лишних церемоний, советник. — Она дерзко, в упор смотрела на Резло, точно мстила за его откровенные взгляды. — Без кресла лорда и стояния в малом зале.
— Как вам угодно. — Он склонил голову, скрыв усмешку.
— Я исполню волю отца. И я согласна принять в замке лорда Скоггарда, чтобы познакомиться с будущим мужем. Ведь это так делается?
Резло в деланом удивлении приподнял брови, а насмешка сделалась слишком явной, и Карвелл грозно вытянулся вперёд, ловя каждое слово, желваки заходили под смуглой кожей. Гость невольно коснулся отворота рукава, где обычно прятали маленькие кинжалы, провёл короткими некрасивыми пальцами по ткани и внезапно расслабленно откинулся на спинку стула.
— Простите, леди Бидгар, но мне даны чёткие указания привезти вас немедленно. — Он расплылся от удовольствия, с непонятной жадностью впитывая замешательство Урсулы. — У въезда в Ведьзмарский лес нас ожидает отряд из замка лорда Скоггарда, чтобы сопроводить к будущему мужу.
Урсула молчала. Все мысли и планы разом умерли в ней. Задев стол и опрокинув часть посуды, Карвелл подскочил, демонстративно взял короткий меч, оставленный на скамье у стены, и одним движением вложил в ножны на поясе. При этом у него было такое свирепое лицо, что никто не сомневался в его готовности решить дело своим способом.
— Отчего такая спешка? — Кажется, Харви смутился не меньше хозяйки.
— Я не привык задавать вопросы, исполняя приказы. Согласитесь, было бы странно, вздумай кто-то из подданных это делать. — Невозмутимое ехидство Резло прожигало Урсулу.
— У вас на всё есть готовые ответы, — непослушными губами прошипела она.
— Работа такая, леди Бидгар. — Он поклонился, продолжая жадно впитывать чужие боль и смятение. — Собирайтесь, мы должны выехать не позднее завтрашнего утра. Лорд Скоггард разрешил вам взять с собой свою служанку и те вещи, что сочтёте необходимыми, но не больше одного среднего сундука.
— Да ты…! — Карвелл ринулся к столу, доставая меч. — Мерзавец! Ты и твой лорд!
— Карвелл! — Ула и сама не знала, где нашла силы, чтобы остановить начальника стражи.
Внутри всё снова скрутило тревогой, к которой прибавилось омерзение и к посланнику, и к незнакомому лорду Скоггарду. Урсула всей душой ощутила тонкие, пока хрупкие ростки ненависти к чужаку, который, не успев стать мужем, начал распоряжаться её жизнью.