– Ну, где тут у тебя малец прячется? Давай его сюда!
– Не прячется у меня никакой малец, – растерянно пробормотал дед. – Внук только со мной...
– Вот он-то нам и нужен! – неожиданно весело гоготнул ратник.
Из тряпок, наваленных в темном углу хаты, вынырнула белая детская голова. Широко распахнутые, будто бы и не спавшие глаза уставились на ратника.
Тот, увидев мальчонку, одним прыжком оказался рядом с кучей тряпья и выдернул из нее Вотшу. Подняв ребенка на вытянутых руках, ратник довольно ухмыльнулся:
– Тот самый...
– Зачем вы его забираете?.. – забормотал за его спиной старый Ерохта. – Он же ничего не сделал, многоликий сам с ним заговорил...
Дружинник прижал мальчика к груди и повернулся к деду.
– Мальчишка ничего не сделал, – подтвердил он слова деда и, шагнув к выходу из хаты, добавил: – Но вожак хочет его видеть, а зачем... кто ж его знает?!
Когда дружинник с ребенком на руках вышел во двор, у плетня уже кучковалось десятка два слобожан. Тихо переговариваясь между собой, они с осторожным интересом косились на стоявшего у калитки воина. Увидев Вотшу на руках дружинника, все замолчали. Ратник, стоявший у плетня, быстро вскочил в седло и развернул коня таким образом, чтоб оказаться между своим товарищем и собравшейся толпой. Второй ратник спокойно усадил мальчишку на своего коня, поднялся в седло и, придерживая ребенка одной рукой, направился в сторону княжеского замка. Слобожане молча смотрели им вслед, пока оба дружинника не скрылись за поворотом дороги. Потом все они повернулись в сторону хаты. На пороге стоял старый Ерохта и с тоской смотрел вслед увезенному внуку.
Несколько минут над улицей висела мертвая тишина, а затем раздался хрипловатый мужской голос:
– Ерохта, зачем это многоликие Вотшу забрали? Он что, набедокурил сильно?
Этот голос словно бы вывел старика из оцепенения. Вздрогнув, он посмотрел на столпившихся у плетня соседей, потер лоб дрожащей рукой и нарочито громко ответил:
– Ничего он не набедокурил. Ратник сказал, что его... князь видеть хочет.
Снова над улицей повисло молчание – все обдумывали слова старика.
– Ну... может быть, князь посмотрит да и отпустит мальчонку-то... – раздался наконец женский голос, которому явно не хватало уверенности.
– Как же, отпустит, – немедленно отозвался кто-то из мужчин. – Когда это было, чтобы многоликие просто так отпускали нашего брата?!