Младенец этот Хаосом рожден,
И в этом теле зреют две души.
Душа-юнец разбужена природой
И к жизни проросла ростком зеленым.
Душа вторая – вещая душа,
Она пока что спит глубоким сном,
Не помня прошлых мук, предательства и лжи,
Не ведая, что ей дана возможность
В Мир принести тяжелый меч отмщенья.
Когда душа вторая не проснется,
Младенец этот станет большим благом
Для рода власти, чем само рожденье.
Он власти род возвысит так, что Время,
Безжалостное Время не сумеет
Изъять его в грядущих поколеньях.
Но если пробудить вторую душу,
Младенец станет истинным проклятьем
Для всех владеющих прекрасным этим Миром.
Безжалостная месть кровавым смерчем
Пройдет над Миром, забирая жизни
Виновных и невинных без разбора.
И воцарится Хаос, и природа
Извергнет всех, теперь еще живущих!
Ключом же к пробуждению души
Послужит память прежних поколений.
Волхв замолчал, но тишина не вернулась в темную комнату. Тяжелые, грубые, жестокие слова, казалось, просачивались сквозь потолок, сквозь стены и падали в души двух замерших людей глухим страшным предупреждением. Они, высказанные, замершие, не улавливаемые ухом, продолжали звучать чеканным ритмом в каждой клетке обездвиженных, парализованных тел!
Прошло несколько долгих минут, прежде чем вожак стаи смог преодолеть свое оцепенение и произнести:
– Да, с этим мальчишкой надо быть очень осторожным. Может быть, его лучше сразу... уничтожить?
– И потерять возможность властвовать над всем Миром? – переспросил Ратмир, и в его голосе не было насмешки.
– Ты считаешь, что какой-то дохлый... извержонок может...
Но волхв не дал вожаку закончить.
– Может! – жестко произнес он. – Ты забываешь, что это предначертал Рок, а Пророчества сбываются всегда. Раньше или позже, но... всегда!
Несколько минут в комнате висело молчание. Всеслав искал в произнесенном Пророчестве неясности или противоречия, а Ратмир с затаенной горечью наблюдал за братом. Наконец вожак неуверенно произнес:
– Я не слишком хорошо понял, что является ключом к пробуждению этой... души-разрушительницы? Что это за «память прежних поколений»?
Волхв помолчал, а потом заговорил спокойно, неторопливо:
– Ты помнишь нашего отца? Ну, конечно, помнишь! И деда нашего ты помнишь... Вот только помнишь ты исключительно то, чему сам был свидетель. Ты не помнишь того, чего не видел или не слышал, о чем тебе никто не рассказывал, но, тем не менее, эти события происходили... Об этих событиях знали наш отец, или наш дед, или наш прадед... Так вот, память о таких событиях не пропадает, она в нас самих, в наших головах, наших телах. И есть возможность ее... пробудить.