Праудфут, Руквуд, Саломон… Мой черед.
- Так, – раздался голос в голове, едва поля закрыли обзор. –
Очень взрослое мышление. Но раз поступаешь на законных основаниях,
то неважно. Рейвенкло!
Что, и всё? А поговорить, поспорить? Выбор предложить, в
конце-то концов?
С меня сняли шляпу и, растерянного, отправили в сторону своего
Дома.
Навскидку за четырьмя столами сидели не менее четырех сотен
человек, вполне возможно, что больше – мне было сложно определить.
Младшие поближе к профессорам, более опытные старшекурсники
занимали козырные места рядом с выходом, шушукались там между
собой, решали какие-то дела. Старосты бдели за всеми.
С довольной улыбкой Таулер направился в Хаффлпафф, кивнув мне,
затем к нашему Дому присоединилась Лайза из Турпиных, следом
очередной Уизли предсказуемо отправился в Гриффиндор. Последним
распределился Блейз Забини, Шляпа отправила его на Слизерин. Ну
наконец-то! Из-за насыщенного событиями дня и сенсорного шока мозги
отказывались работать, хотелось пожрать и в кроватку.
По сравнению с другими знакомыми мне директорами школ, Дамблдор
смотрелся выигрышно. Его приветственная речь уложилась менее чем в
минуту. Никакого лишнего трепа, даже «олух, пузырь, остаток,
уловка» есть ничто иное, как напоминание о старой шутке, известной
всем магам. Хорошее настроение детишкам обеспечено.
Наконец-то на блюдах появилась еда… Справа от меня сидела
девочка, чьё имя я, к сожалению, пропустил.
- Райли Стивенс, - повернувшись, чуть склонил я голову. -
Позвольте помочь вам, мисс?
- МакДугал, Мораг МакДугал, - с ощутимым шотландским акцентом
представилась девочка. – Если можно, немного того салата и десяток
фрикаделек.
Честно сказать, себе я навалил горку побольше. Запивать еду
предлагалось водой, соками (не только тыквенным) и чем-то вроде
морса. Вопреки стереотипу рейвенкловца как существа молчаливого и
социофобного, народ за столом активно переговаривался, что-то
обсуждал, выяснял, делился впечатлениями. Впрочем, это не
относилось к первокурсникам. Мы по большей части сидели, уткнувшись
в тарелки, и старательно подъедали всё, до чего дотягивались. И
пытались зевать понезаметнее.
Видя, что мелкие начинают клевать носами, старосты не стали
дожидаться конца пира и вывели нас из-за стола. Шедший первым
Роберт Хиллиард поначалу пытался что-то рассказывать и даже
указывал на достопримечательности, но быстро перестал, видя
бесполезность занятия. Из всего, им сказанного, в памяти отложились
только правила прохода в гостиную и почему-то бюст Уильяма Гонта,
жившего в шестнадцатом веке. Уже внутри гостиной Хиллиард произнес
приветственную речь, не вызвавшую ажиотажа, вздохнул, убавил градус
пафоса и простым языком сообщил, что сейчас нас расселят по
комнатам, а завтра с утра подойдет декан и ему можно будет задать
вопросы.