- Ну, - почесал в затылке Хопкинс. – Вроде бы, можно
представителя назначить.
- Близкого родственника или крестного. Джеймс Поттер мертв, то
есть проиграл, другой подходящей личности не упомню. Да и кто, в
принципе, мог одолеть Неназываемого один на один? Только Дамблдор
на ум приходит, который от славы победителя открещивается.
В данной теме я разбирался хорошо, потому что копался в ней
долго. С самого возвращения памяти, едва понял, где оказался и
решал, как дальше жить и что делать. Библиотеку прошерстил, с
родней разговаривал, всё пытался понять – что произошло в тот день.
Безуспешно.
- Тогда что там случилось? – спросил Хопкинс.
- Никто не знает.
- Что, даже идей нет?
- Идей полно, только не проверить их никак, - вздохнул я. – Так,
мы отвлеклись. Вернемся к нашим баранам, в смысле, к кошке. И
Криви. Зачем Поттер их окаменил?
Вообще-то, правильнее говорить «парализовал», потому что обе
жертвы находились в состоянии магического стазиса, но раз уж термин
устоялся…
- Разозлился. Миссис Норрис часто его ловила, а с Криви он на
последнем матче поругался, это все видели.
- Угу… Вот оно как… То есть коварная личинка Темного Лорда,
сумевшая обмануть всю школьную администрацию, не выдержала
искушения и дала волю своей порочной натуре. Причем единственный,
кто с самого начала подозревал Поттера – профессор Снейп. Мудрый
профессор Снейп, последний бастион Света в Хогвартсе!
Поначалу они купились на серьёзное лицо и даже поддакивали, но
последнее предложение сбило настрой. Снейп со Светом ассоциировался
слабо. Парни обиженно засопели.
- Ребят, я вас ни в чем убеждать не буду, - я примирительно
поднял руки, - только дам совет. Вы эту теорию другим воронам не
рассказывайте. Можете ещё одну придумать, но вот конкретно эту – не
стоит.
- Почему?
- Смеяться будут.
Огромное достоинство Дома Рейвенкло заключается в привитии
критического мышления. Любая теория разбирается на косточки, любая
новость препарируется с нескольких точек зрения. На младших курсах
это не так заметно, зато чем старше становится ученик, тем с
большим скепсисом он смотрит на мир. Слова авторитетов не
принимаются на веру, наоборот, проверяются особенно тщательно,
потому что для рейвенкловца нет большего счастья, чем опровергнуть
устоявшуюся догму. Или догму, которую остальные считают
устоявшейся.