– А мы уйдём на Север, а мы уйдём на
Север! – двинулся я в сторону от городка.
– Ну что ж, человеческий детёныш,
поспешим! Нас ждёт славная охота, хотя для многих… она будет
последней! – в тон мне ответил Быдыщ.
И наш дружный хохот грянул
эхом.
Орк на ходу заменил кожаную амуницию
на тускло поблескивающую кольчугу. На голову водрузил конический
шлем с наносником и кольчужной сеткой, прикрывающей шею. Кажется,
такая называется бармицей? Или нет? Надо будет на досуге подучить
матчасть, стало неловко, оттого, что я весь из себя такой отважный
и гордый будущий викинг, а по сути, ни в чём не разбираюсь и ничего
не умею. Хотя к чему уметь.
Я вот как думаю, когда первая
обезьяна взяла палку и начала ею других обезьян дуплить, наверняка
ведь она перед этим не упражнялась? Просто лупила и по себе лупить
не давала. Хотя где жизнь и где игра. Без нужных навыков и умений
летать мне, не перелетать на точку возрождения, особенно на
лоулевелах.
Пока шагал погружённый в свои мысли,
на поясе у попутчика, рядом с кинжалом, оказался двухлезвийный
топорик с вычурной рукоятью.
– Все так серьёзно? Далеко до села? –
спросил я у орка, в своих доспехах напоминающего былинного
богатыря.
– Да нет, пару часов ходу! По
дороге безопаснее, но дольше, нам бы дотемна дойти, потому
через лес скроим и в темпе. Мобы там не особо опасные. Та же
живность что тебе по пути с Борнхейма попадалась, но уровнем повыше
и стаями побольше.
Дальняя дорога, и свободы воздух
не отнять!
И бегу я с орком, чтобы за
свободу воевать!
Под моё лирическое а капелло мы
углубились в лесную тень. Идти с орком было одно удовольствие. Он
пёр напролом как бульдозер, раздаривая удары меча и топора направо
и налево, не останавливаясь и не уставая, только кхекая нанося
очередной удар по неосторожно оказавшейся на нашем пути зверюшке. Я
трусил следом, чувствуя себя настоящим Табаки, прикрывая спину,
изредка добивая подранков, и получая опыт.
С час мы
двигались в таком темпе я успел поднять уровень, но решил пока не
разбрасывать характеристики, чтобы в спокойной обстановке
распределить их с умом.
Мы передвигались
вброд через безымянную весело журчащую речушку, когда навстречу
выскочили рыжешкурые образины. Весьма неприятной, отталкивающей
наружности. Больше всего они напоминали помесь обезьяны и собаки,
как если бы последнюю поставили стоя и прицепили голову гориллы.
Росточком мне по грудь, чрезвычайно лохматые уши стояли стоймя, а
клыки с которых тягуче стекала желтоватая слюна, могли поспорить с
орочьими. На них были одеты примитивные доспехи из коры деревьев и
костей животных. Трёхпалые лапы сжимали каменные топоры и короткие
копья с костяными наконечниками.