Бронтрондрон молча проводил меня в
одну из хозяйственных построек, где стояли бадьи. Я, ополоснувшись,
спросил его, где парикмахер, он молча кивнул на стоящий невдалеке
стул. Я покорно сел, в его руках блеснул сталью острейший кинжал,
лезвие которого зашкрябило по моей макушке.
Безмолвно вытерпел эту пытку, хотя
здоровье периодически проседало. Сполоснул голову в бадье и вышел
на свет божий.
Я практически никого не увидел из
руководства клана, и смешно было бы, если бы они снизошли до такого
как я нуба, но впечатление от «Плющей» осталось самое теплое и
положительное, видно, что клан серьезный и основательный.
Мы молча тащились с гномом по дороге,
и я начал подозревать его в немоте.
– Может группу кинешь? – разбавил я
тишину.
– На кой? – буркнул спутник.
– В лес зайдем покачаемся?
– Послушай, пентюх. Ты мне не друг,
не сват и не брат, мне с тобой не детей крестить, тебя мне в обузу
навязали и от дел оторвали! Еще и стричь заставили! Так что иди
молча, проводить я тебя провожу и все, усек?
Жуть как захотелось засадить по
мерзкой роже коротыша, но усилием воли загнал поднимающийся гнев и
мы двинулись дальше.
Без особых приключений протопали с
пару часов, иногда встречая и обгоняя других игроков, спешащих
по своим делам. Некоторые были верхом.
Надо бы выяснить как тут с петами
дела обстоят, жуть как хочется обзавестись скотинкой или собакой.
Как там мой Локи, скучает наверно один одинёшенек! Жаль нельзя
его с собой взять. У вредного гнома спрашивать про питомцев не
стал, в очередной раз, сделав себе зарубку на будущее.
Когда вдалеке стали видны стены
Масвароса, гном молча развернулся и пошел обратно, я плюнул ему в
след и погрозил кулаком.
Ну да не все люди милые создания и не
все друг другу братья, у этого наверняка родственники в овраге
конягу доедают.
Дойдя до ворот, я был остановлен
возгласом стражника:
– Игрок Ошкуй, вам запрещено входить
в Масварос.
– Мне только до наставника дойти, до
гостиницы! Наставник Вагни обещал, что пустят?!
– Ждите! – стражник скрылся в
сторожке и спустя минуту показался с другим, скорее всего,
начальником караула, одетым богаче и с увесистой серебряной бляхой
на шее.
Я повторил свою просьбу и он,
молча кивнув, бросил в караулку, – Гунар проводи.
Из будки показался совсем юный
безусый стражник, служебная кираса болталась на нем как пальто на
вешалке, а шлем норовил съехать на глаза. Приблизившись ко мне, он
ломающимся голосом произнес: