Я картинно вздохнул и, сев опять напротив девушки, приподнял бокал, затем отпил янтарную жидкость.
— Ты действительно больше не поедешь на Ольховскую?
Не сказать, что меня особо волновал этот вопрос. Как там говорится, «муж не стенка — подвинется», так что за этим дело не стояло. Но мне была интересна Викина реакция, которая не заставила себя ждать. Белочка стала ежиком, насупилась, запыхтела, допила залпом все, что было в бокале, и, поставив передо мной пустую тару, многозначительно на нее посмотрела.
— Нет, даже кошку забирать не буду, потому что она не моя, — пожала плечами девушка и, сложив руки в замок, потянулась.
А я не смог отвести взгляда от ее груди, на которой сейчас натянулся свитер, просвечивая фиолетовое.
Фиолетовое, мать его, белье!
Тут же соскочил со стула и налил нам с ней добавки. Все, на этом и остановимся. Не хотелось бы завтра собирать по крупицам остатки сегодняшнего вечера.
— Спасибо, — задорно улыбнулась моя гостья и опять залпом выпила все, что было.
Сумасшедшая!
Я подумал, она сумасшедшая? Нет, она нездоровая, однозначно.
Рыжее искушение протерло губы и стянуло с себя свитер, вот так запросто. Девушка взялась тонкими пальчиками за шерстяную ткань и в считаные секунды осталась без кофты. На Вике действительно был фиолетовый лифчик, ажурный, из тонкого кружева, через который отчетливо виднелись затвердевшие соски.
Я сглотнул, сделал шаг в сторону девушки, а она завела руки за спину и щелкнула застежкой белья.
— Не делай это, — попытался остановить ее, пока она не отпустила руки и не случилось непоправимое.
Но куда там.
Виктория нагло улыбнулась и избавилась от фиолетовой части своего белья.
Ее грудь была идеальной: аккуратная, округлая, с дерзко торчащими розовыми сосками. Белоснежная бархатная кожа и подтянутый натренированный живот, вдоль ребер с правой стороны была татуировка — непонятная вязь то ли из надписей, то ли из цветов, уходящая своим рисунком аккурат под джинсы.
Лишь какое-то время спустя я понял, что как малолетний придурок пялился на Викторию. Поясницу сводило, а член стоял колом. Ладони горели, а дыхание сбивалось.
Ведьма.
Я с трудом перевел взгляд на телевизор, пытаясь успокоиться и отдышаться. Все же, пройдя треклятое испытание на выдержку, отвернулся от девушки и вышел из кухни.
Нет, так дело не пойдет.