Я провела пальчиком по краю чашки, набираясь смелости.
— Ты помнишь Самойлова?
— Вета? — настороженно спросил Роман. Я настолько явно представила его перед собой, что увидела хмуро сведенные брови и вечную складочку между ними.
— Да, начальника Калинды.
— Ну он давно не начальник Калинды, он потом, после учебы в Москве, звезды получил, и его поставили в Кастрюлино командиром. Там он, кстати, и закончил служить года три назад. А что, Вик?
— Почему закончил? Разве он настолько взрослый? Я думала, что он младше.
— У него там что-то с отцом было. Вот он и уехал — бизнес семейный принимать.
— Бизнес?
— Да, Вет не из простых был. Но никогда об этом не трепался.
— Понятно, — отстраненно произнесла я и, спустив ноги с соседнего стула, а затем и спрыгнув на кафельный пол, пошла в коридор. Именно там, на тумбе для обуви, лежал мой контракт на рабство. Именно такая надпись сейчас мигала неоновой вывеской на нем — в моем воображении.
— Что тебе понятно, Вик?
— Что я вляпалась, очень так хорошо вляпалась, Рома. И теперь думаю, как бы выплыть и не подпалить свой рыжий хвост.
— Ты опять стала рыжей ведьмой? И в какое дерьмо ты там вляпалась? Давай я тестю позвоню. Дядя Толя мигом все решит. Хотя подожди-ка… — Ну вот, а я так надеялась, что он забудет про Самойлова. — При чем тут Вет?
Зажала плечом телефон и взяла в руки тяжеленный договор.
— Он мой заказчик. Ремонт в крутой квартире желает.
В динамике трубки образовалась мертвая тишина.
— Ром! Нечего меня пугать! Чего молчишь?
Я прошла в спальню вместе со своей ношей, совершенно позабыв о кофе, который, должно быть, уже остыл, и опустилась на кровать, кинув толстую папку рядом.
— Я думаю, он не ремонт, Вика, желает. Что угодно, но не ремонт.
— Рома, он меня не узнал! — Я легла и прикрыла глаза, восстанавливая в голове образ Виталия, его острый, слегка насмешливый взгляд. Он смотрел с интересом, изучающе, в его шоколадных глазах не было притворства.
Наверное, не было.
— Он ослеп? — засмеялся Рома.
— Нет, слегка постарел. — Я вспомнила морщинки в уголках глаз — он, наверное, часто щурился. У рта морщин почти не было — значит, Виталий редко улыбался. Серьезный товарищ майор.
— Виктория, не разочаровывай меня. Не строй из себя святую, глупую наивность. Не мог он тебя не узнать. Ты же не меняешься, какой была во втором классе, такой и осталась.