— Прапорщик Курков…
— Тош, как хорошо, что ты в дежурке.
— Привет, Вика, говори быстро, мы тут зашиваемся.
— Марина, — спешно протараторила я.
— Что?
— Марина Спицина, так она подписана в «Телеграм».
— И что?
— Ты ее знаешь?
— А что? — осторожно спросил он, а меня словно наотмашь ударили.
— Не уходи от ответа.
— Я не понимаю сути вопроса.
— Она говорит, что беременна.
— Что?
— От тебя.
— Да ну на фиг, — протянул Антон.
— Тоша?
— Не верь, Вика, это все гон.
— То есть ты с ней не спал?
— Нет.
— Сто процентов?
— Слушай, Вика, я тебе уже ответил! Что ты начинаешь прикапываться ко мне?
— И ты можешь поклясться здоровьем того нерожденного ребенка? — Господи, прости меня за то, что я сказала такую кощунственную вещь.
— Вика! — прорычал Антон, он всегда реагировал так на любое обвинение, особенно когда был виноват — в таком случае он злился вдвое сильнее.
— Поклянись мне, что это не твой ребенок!
— Я не знаю! — заорал он так, что если бы я смогла, то оглохла бы, лишь бы не слышать этих слов. — Не знаю я! Довольна? Довольна, я тебя спрашиваю? Да какого хуя ты вообще в мой телефон полезла? Кто тебе разрешал?
Я поднялась с места, заткнув рот ладонью, прижала трубку к груди и случайно поймала растерянный взгляд вернувшегося дежурного. Я хотела ему что-то сказать, но получались лишь бессвязные всхлипы. Тогда, отпустив телефонную трубку, будто она была вымочена в серной кислоте, я выскочила на улицу как была, без шапки. Добежала до курилки и начала курить одну сигарету за другой. Надеясь успокоиться, надеясь наполнить себя изнутри хотя бы губящим дымом никотина, но только не тем, что рвало меня сейчас на куски. Господи, за что? Меня трясло от рыданий, а я из последних сил пыталась держать себя в руках, чтобы никто не заметил, не обратил на меня внимания, не понял.
Укусила себя за средний палец, все сильнее сжимая челюсти. Мне нужно почувствовать боль. Другую боль, физическую, мне нужно перекрыть то, что происходило сейчас внутри, иначе я сойду с ума, иначе я замерзну навсегда и останусь на этой лавке на всю жизнь — памятником неудачницы, которая не смогла сохранить собственную семью. Не-на-ви-жу!
Как же я его ненавижу.
Хлопнула дверь заставы, и я рассеянно перевела взгляд, проследила за майором, который вышел из здания и направился к личному внедорожнику.