Да, в этом ресторане и впрямь
отличное обслуживание. А впрочем, недаром это местечко называют
главным любовным гнездышком Дареса. Говорят, тут почти каждый день
заключаются помолвки.
Я украдкой поморщилась от последней
мысли. Эх, сразу должна была догадаться, почему Роберт пригласил
меня именно сюда. Но я надеялась, что он не совершит такую вопиющую
глупость.
- Как понимаю, ты отказываешь мне, -
на удивление спокойно сказал Роберт.
Он сидел напротив меня, изредка
постукивая пальцами по безукоризненно выглаженной скатерти. В карих
глазах тлел огонек нескрываемой обиды. Темные волосы разметались по
воротнику белоснежной шелковой рубашки, выглядывающей из-под
строгого черного камзола.
Как же он был красив сейчас!
Наверное, любая девушка в этом зале сочла бы за счастье поменяться
со мной местом. И как же мне не хотелось говорить то, что я должна
была сказать.
- Слушай, ну зачем все это? –
все-таки начала я. – Я еще не готова к столь серьезному шагу.
- Эрика, мы встречаемся год, - сухо
произнес Роберт. – Мне уже тридцать пять. Я хочу семью. Хочу
детей.
От последней фразы я невольно
передернула плечами.
Дети… Почему-то все мои отношения
всегда заканчивались именно этим. Интересно, по какой причине мне
так везет на мужчин, отчаянно радеющих о продолжении рода? Я всегда
считала, что подобными глупостями страдают лишь женщины.
Ну не представляла я себя в роли
матери! Хоть убейте – не представляла! Младенцы вызывали во мне не
отвращение, конечно, но безотчетный страх, смешанный с
брезгливостью. Они такие маленькие, такие… хрупкие, что ли.
Ссориться с Робертом не хотелось. В
глубине души еще жила слабая надежда, что все можно оставить
по-старому. Что скрывать очевидное, я привыкла к нему. Пожалуй, он
был первым моим мужчиной, присутствие которого рядом я так долго
терпела без малейшего раздражения.
С затаенным отчаянием я обвела
взглядом зал. Так и не дождавшись завершения романтической сцены,
люди вокруг возвращались к трапезе и разговорам. Неожиданно мой
взгляд упал на столик около окна. Его занимала парочка –
симпатичная рыжеволосая девушка, наверное, моя ровесница, лет
двадцати пяти, не больше, и светловолосый мужчина старше ее. Думаю,
только они не обратили внимания на так и не состоявшееся
предложение руки и сердца, занятые собственной беседой. И весьма
неприятной, по всей видимости. Девушка сидела, понурившись, нервно
комкая в руках салфетку. Мужчина что-то негромко говорил ей,
успокаивающе поглаживая по плечу.