– Кончай танцевать! – орали с трибун.
– Бейтесь давайте!
– Коли его! Во! Еще!
– Руби, Змей!
– Бей его!
– Нападай! Не стой как столб!
– Давай! Давай!
Главный судья – сумма рудис – топтался невдалеке и выразительно шлепал палкой по ладони – пошевеливайтесь, дескать, а не то испробуете моего судейства!
Луций Эльвий завершил полный круг и вдруг резко изменил правила игры – прикрываясь правым мечом, ударил левым. Фламма успел выставить клинок, принимая удар, и тогда димахер сделал выпад с правой руки, поражая открывшегося противника в живот. Трибуны застонали от восторга…
Секутор поник, ослабевшие пальцы обронили гладий. Луций выдернул свой, и Фламма рухнул на четвереньки, обхватывая левой рукой колено Эльвия, – секутор просил пощады. Дырчатое забрало скрывало его лицо, но Змей хорошо представлял себе бледные щеки, по которым струится пот, и бесконечно усталые глаза – как у загнанной лошади.
Он поднял голову, оглядывая цирк, и повернулся к городскому эдилу, устроителю игр. Эдил, пожилой коренастый мужчина в белой тоге с красной подкладкой, лениво поднялся и обшарил глазами трибуны, перебирая в пальцах платок. Изучив общественное мнение, он пренебрежительно взмахнул одной рукой, без платка. Добей!
Димахер глянул на поверженного противника, улыбнулся – и быстрым движением меча распорол Фламме горло. Кровь, гонимая колотящимся сердцем, хлынула, обливая Луцию ноги. Секутор осел и повалился на бок. Готов.
Распорядитель игр приблизился вразвалочку, осмотрел раны и поманил служителей-лорариев. Те подбежали и коснулись раскаленными прутами ноги и руки Фламмы. Распорядитель-куратор удовлетворенно кивнул и оборотился к почтенной публике.
– Погиб! – возвестил он.
Трибуны взорвались торжествующим ревом. С приветственными криками мешались громкие проклятия тех, кто просадил свои сестерции.
– Он победил! – громко объявил куратор, пальцем указывая на Луция Эльвия. – Аплодируйте ему, римляне!
Циркус Максимус породил волну рукоплесканий, прокатившуюся по арене грохочущей лавиной одобрения.
Распорядитель вручил Луцию пальмовую ветвь, и димахер, воткнув мечи в песок, побежал вокруг всей арены, размахивая этой наградой за убийство. А тело Фламмы, зацепив крюками, поволокли прочь.
Большой Цирк не зря так назывался – пока Змей добежал до середины, он успел запыхаться. Когда-то давно Циркус Максимус был таким, что его и цирком-то назвать было нельзя. Просто здесь, в долине Мурсии, зажатой Палатинским и Авентинским холмами, издревле зеленел луг, удобный для скачек, парадов, процессий, а заросли миртовых деревьев на склонах прикрывали зрителей от солнца. Это сюда Ромул заманил сабинов, и, пока те глазели на конные соревнования, римляне похитили их незамужних дочерей.