Глава 3
ТРИДЕСЯТОЕ ЦАРСТВО
1
Курредаты славно порезвились в стойбище фнатов – хапнули все, что плохо лежало. Шкуры, меха, даже дрова – видать, ароматная древесина высоко ценилась за морем. Но наибольший ажиотаж вызывали артефакты Творцов. Малый жрец гнусаво отговорил молитву над «кольцами типа А», крученными спиралками, загогулистыми веддингами, ломаными пластонами и велел собрать все предметы материальной культуры Волхвов в большие кожаные мешки.
Конкистадоры, обмахиваясь «рогами дьявола», боязливо сгребли «ведьминские штучки-дрючки» и упаковали. Его благодаяние, поминутно вытирая платком бледное острое лицо с облупленным носом, перешел к останкам руума.
Высоковольтные разряды почти разорвали искусственное существо пополам. Малый жрец легонько пнул большую половину руума и приказал дребезжащим голосом:
– Эту – уничтожить! Ту, что поменьше, оставить. Конкистадоры послушно порубали мечами большую половину эллипсоида – в воздухе запахло чем-то едким. А меньшую завернули в шкуру, приобщив к вещественным доказательствам, уличавшим Давида в колдовстве и зловредном чародействе.
– Снимай это! – прокаркал малый жрец, цепляясь за рукав походного комбинезона Давида. – Немедленно!
Арбалетчики с «носителями молний» красноречиво вскинули свои орудия, и толстый курредат развязал Давиду руки. Каменея лицом, Виштальский стащил с себя комбез.
– И это! – каркнул жрец, указывая на серебристые трусы.
Давид со злостью содрал труселя и швырнул в особу духовного звания. Особа ловко увернулась.
Выгребая из карманов комбеза радиофон, футляр с инструментами, стило, малый жрец зловеще скалился и шипел:
– Погибель нам готовил? Смерти нашей жаждал? Я т-те покажу погибель! Я т-те дам смерть, колдун проклятый!
Важно переваливаясь, подошел толстый курредат.
– И куда этого, ваше благодаяние? – осведомился он, тыча пальцем в Давида.
– Мы отобрали у него приспособления для волшебства, – надулся малый жрец, – но эта нежить очень, оччень опасна! Колдуна надо доставить в Хассе и передать в руки инквизиции! Готов ли к отплытию твой корабль, Буссе?
– Да, ваше благодаяние.
– Тебе я поручаю этого врага молящихся и трудящихся!
– Слушаюсь, ваше благодаяние.
Голого и избитого Виштальского забросили в фургон. Там, пытаясь устроиться на рулоне мягких кож, Давид испытал все прелести позорного плена. Больнее боли было унижение. Унижение поднимало в душе мутную волну ненависти. Виштальский облизывал припухшую разбитую губу и впервые в жизни мечтал причинить смерть человеку. Вот этому жирному Буссе, убившему стойкого Карра и милостивого Бурру! Самого бы его. Мечом. В трясущееся брюхо.