Комментирует психолог Владимир Шебардин:
– Остричь, испортить прическу или волосы – такой изощренный способ мести, безусловно, может прийти в голову артистической и склонной к метафорическому мышлению натуре, коей являются или мнят себя многие геи. Среди гомосексуалистов действительно бытует убеждение, что единственное преимущество, которое имеют перед ними женщины – это красивые длинные волосы. Кроме того, в процесс острижения ими кого-либо может вкладываться даже некий сакральный или философский смысл. Не секрет, что геи в большинстве своем являются людьми довольно образованными, начитанными, часто творческими или даже богемными. Соответственно, они не могут не знать, что практически у всех народов мира существует ряд поверий, утверждающих, что в волосах заключена жизненная энергия человека: метафорически волосяной покров замещает голову и, следовательно, самого человека. Именно поэтому, кстати, беременным и по сей день не рекомендуется подстригаться.
Женские волосы, особенно длинные и густые, по мнению древних, придают их обладательнице чуть ли не магическую силу. И почти во всех мировых культурах считалось, что женщина использует свои волосы для того, чтобы околдовать, запутать в свои сети и соблазнить ими мужчину. Не случайно ведьмы всегда изображались с распущенными космами, а русалки завлекали доверчивых простаков длинными прядями. В прежние времена остричь женщину значило унизить и обесчестить ее, как бы лишить ее тем самым жизненной силы и возможности очаровывать.
Таким образом, остригая женщину, парикмахер-гей иносказательно как бы расправляется с ней, лишает ее природной притягательности в глазах мужчин и предает позору, от чего подсознательно получает моральное удовлетворение. Я полагаю, немаловажным фактором для выбора этого вида мести явилось и то, что за деяние такого рода действительно очень трудно привлечь к ответственности. Особенно если парикмахер высокого класса: женщина уходит от него довольная, а подвох обнаруживает только через день-другой. В этом случае практически невозможно доказать, что со стороны мастера имел место злой умысел: он всегда сможет заявить, что клиентка сама выбрала такую стрижку, а потом, обнаружив, что прическа ей не к лицу, решила свалить вину на парикмахера.
Комментирует историк Кирилл Георгиади: