– А в чем подвох? – подумав, спросил Макарычев.
Безбородко чуть подался вперед, положил локоть на стол и понизил голос до доверительного полушепота.
– В том, что никто не имеет понятия, как все это работает. Представьте себе ситуацию – информационное поле исчезло.
Макарычев представил. Усмехнулся.
– Здорово. Закордонники останутся с голым задом.
– Вот именно, – кивнул Лев Феоктистович. – Голые, голодные и злые. И что они сделают?
– Ломанутся к нам.
– Точно! – хлопнул ладонью по столу Безбородко. – Потому что Россия осталась единственной страной, не присоединившейся к единому информационному пространству.
– Еще Ватикан, – напомнил Макарычев.
– Официально Ватикан отказался присоединяться к единому информационному пространству, но вокруг него так много информационных башен, что практически вся территория оплота католицизма покрыта информационным полем. Люди, живущие в едином информационном пространстве, чувствуют себя добрыми волшебниками, способными создать все, что угодно, одним мановением руки. И наши, глядя на них, тоже хотят так жить. В самом деле! – Безбородко откинулся на спинку стула и широко развел руки в стороны. – Чем мы хуже?
– Я не понял, – покачал головой сержант. – Вы меня агитируете за информационные башни или против них?
– Я вас не агитирую, дружище, – улыбнулся Безбородко. – Я пытаюсь вас понять.
– А-а… – медленно кивнул сержант.
Безбородко в ответ только подмигнул ему. Но ничего не сказал.
В кабинете командира части воцарилась тишина. Луч света, продравшись сквозь щель в закрывающих окна темно-фиолетовых портьерах, упал на портрет президента. И сержанту Макарычеву показалось, что и президент подмигнул ему. Странно. Что президенту-то от него нужно? Чтобы грядущие выборы не проспал? Не проспит – дневальный разбудит.
– Давайте вернемся к тому, что случилось вчера, – напомнил о своем присутствии Безбородко.
Сержант жестом дал понять, что ничего не имеет против.
– Так, значит, узнав о том, что ликвидаторы задерживаются, вы решили самостоятельно исследовать башню?
– Нет, – едва заметно улыбнулся Макарычев. – Узнав, что ликвидаторы где-то капитально застряли, я решил выяснить, каким образом девочка выбралась из башни. Потому что откуда ей еще было взяться?
– Логично, – согласился Лев Феоктистович.
Сержант Макарычев подошел к башне и осторожно, будто боясь испачкаться, а то и заразу какую подцепить, коснулся ее кончиками пальцев. Поверхность башни оказалась идеально ровной и чуть теплой на ощупь. Ну, то, что теплая, неудивительно – могла на солнце нагреться. Странным казалось то, что абсолютно ровная поверхность выглядела так, будто была собрана из мириад крошечных шариков. Оптический, понимаешь, обман. Причем слово «обман» – ключевое.