Дальше — больше. Отряды младших,
зверолюдей и откровенных монстров — жить хотели все и сражались
насмерть. Были отряды, в которых выживало по одной особи — самые
одаренные, что собирали с товарищей и врагов жемчужину
способностей. Но даже я понимал, что это путь в никуда.
Если ты поднимаешь способность — она
будет самого низкого ранга. А если накопишь их больше, чем у тебя
синхронизация с интерфейсом — даже не сможешь ее использовать. Так
что единственный плюс в этом — не дать подобрать силу врагу. Хотя
звери о таком вроде не думали, по крайней мере я не видел, чтобы
они пытались подобрать способность сородичей.
— Это глупость. — рассмеялась
дракониха, когда я рассказал о своих мыслях. — Вы делите врагов по
внешнему виду. Бессмысленное занятие.
— И как же это делаете вы? — прямо
спросил я. — В чем смысл этих: корм, звери, младшие и старшие?
— А ты как думаешь, мышка? — оскалила
зубы в ухмылке Вхагар. — Тело — лишь пшик. Временная оболочка,
которую можно изменить и даже извратить. Истинная сила — сила души.
Но ты неправильно говоришь, нет никакой разницы — паразиты вы,
звери или младшие — для нас вы все — корм.
— У паразитов нет души, она на
столько слаба, что ее почти невозможно поглотить. У зверей — она
чуть больше, так что они даже могут взять один дар богов. Младшие
бывают очень искусны, и весьма приятны на вкус. — вновь оскалилась
дракониха. — Некоторые из них умудряются даже собрать три, или
четыре способности. А их души — блюдо для гурманов.
— И кто же ест старших? — спросил я,
глядя прямо в глаза бестии. Думал она взорвется в очередной вспышке
гнева, но дракониха меня удивила. Вместо ярости она глухо зарычала
и прикрыла глаза.
— Вечные. Тысяча избранных Аада. —
тихо, но так что ее услышали все в зале, сказала Вхагар. — Мы все
их корм. С ними бесполезно бороться, легче потушить солнце и
заставить ветер дуть впять. Они — прямые дети великого пожирателя,
что бы не говорил о себе безымянный Жрец.
— Наместники. — понимающе кивнул
Борис. — Вы пытались с ними бороться?
— Все старшие пытались. — зло бросила
Вхагар — Те, кто усердствовали слишком долго — оказались на
обеденном столе. Когда они перенесли наши горы, мы считались детьми
богов. Чудовищами, которых боялись все в мире. Мы питались китами и
строили небесные замки. О, мы боролись, мы сражались до последнего
свободного гнезда.