У меня был, да. Но я равнодушно рассталась с ним перед отъездом
в столицу и больше не вспоминала. Мы начали встречаться по инерции,
после того как он провожал меня домой с дня рожденья моей
однокурсницы. В регионах ведь важно, чтобы девушка была пристроена,
причем как можно раньше. Ну я и "пристроилась" для галочки. Он был
милым и нежным, но именно это мне в нем и не нравилось. Хотелось
чего-то более... драматичного, что ли. Захватывающего.
Авантюрного.
— Нет, — просто ответила я. И посмотрела на Беньямина выжидающе.
Он явно затевал какое-то интересное продолжение диалога.
— Ты готова была бы иногда приходить ко мне и исполнять
несложные шоу? — лицо его стало поистине ангельским.
Как я уже говорила, я переехала в Москву ради не только работы,
но и развлечений — а их до сих пор не было. Поэтому я резко,
рефлективно кивнула. Если бы я упустила эту первую секунду и дала
себе время на размышления, у меня бы вряд ли хватило наглости
согласиться. Позже мне было неловко за тот судорожный, дерганый
кивок — все-таки можно было среагировать погалантее. А еще позже я
сообразила, что африканцу не нужна была никакая галантность — зато
искренняя стеснительность юности его обаяла.
Наша следующая встреча состоялась на той же неделе. Радужный
Беньямин, все в тех же замусоленных штанах, на сей раз был без
перчаток. После быстрого чаепития, во время которого мы
поверхностно обсуждали главные городские новости, он увел меня в
спальню и вручил полный комплект средств для маникюра: ножницы,
пилочку, ватные диски... Положил на ковер мягкую подушку, поставил
низенький азиатский раскладной стол. Включил расслабляющую музыку с
арабскими мотивами и попросил приступить к процедуре.
У него явно был пунктик на руки. Интересно, он каждый раз будет
просить меня исполнять шоу, как-то связанные с руками? Я сложила
ноги по-турецки и удивилась от того, что мне просто весело. Я не
ощущала ни скованности, ни азарта, ни эротического влечения к
Беньямину. И тем более мне не приходило в голову попросить у него
денег или подарков за шоу!
Подпиливая ногти, я воображала себе фактурных конголезских
женщин, с руками мощными, как колонны — в таких пилочка кажется
иголкой. Они только что сделали себе инъекции бульона, а сейчас
готовятся к вечеринке. Те, что уже наманикюрились, наносят на веки
неоново-оранжевые и бирюзовые тени. Кто-то распрямляет волосы,
кто-то бережно натягивает на слоновьи ноги колготку в дерзкую белую
сетку. В комнате неистово пахнет кокосом и манго…