Разве нужны еще какие-то доказательства тому, что моя
приятельница наломала больших и жирных дров?
— Я вызываю полицию! — зарычала Юлька и схватила телефон.
— Вызывай, — усмехнулась владелица и ткнула ей в лицо какими-то
бумагами.
Юлька позеленела.
— Ты тоже иди сюда, — велела мне владелица. — И давайте вместе
смотреть.
Она шлепнула о комод пачкой распечаток, ни одна из которых не
была мне понятна. Какая-то смета. Какая-то таблица с цифрами.
Договор какой-то. Я не бухгалтер и не юрист — я зажатая в тиски
провинциалка в чужой съемной квартире в Москве.
— Это твоя подпись? — обратилась владелица к Юльке. Та яростно
молчала и сжимала кулаки. — Да, твоя. А это твоя? — уже ко мне.
Я внимательно всмотрелась, и…
Не дожидаясь ответа, владелица повысила голос:
— Да, это подписи Яны и Юлии на документе, по которому обеих
можно обвинить в хищении. Только вот Яна еще не была трудоустроена
в это горе-агентство на момент фиктивного указания ее подписи. Ее
просто в Москве не было.
Вместо страха и удивления во мне закипал гнев. Я отправляла
Юльке скан своего паспорта вовсе не для того, чтобы она с него
подпись срисовывала. А подделала они мои закорючки действительно
мастерски, не придерешься. Похоже, у нее есть в этом опыт.
— Это, Юленька, как видишь, копия. Оригинал у меня дома, и он
будет гарантом непричастности Яны. Или ты мирно возвращаешь Керингу
те деньги, которые у него стащила — или я иду в полицию и заявляю и
о хищении, и о подделке подписи. На все про все у тебя две
недели.
— Что это за договор хоть? — я чуть осмелелела и вклинилась в
разговор.
— Меньше знаешь, крепче спишь, — отмахнулась владелица. — Там
все было продумано так, что если бы Джон обратился в московскую
полицию, тебя бы тоже признали воровкой.
Меня передернуло от отвращения к Юльке. Хотелось ей врезать.
Раньше я одну из присутствовавших в комнате женщин считала своей
подругой детства, а другую — мерзкой теткой. Насколько же все может
поменяться за несколько минут...
— Хорошо, — сквозь зубы процедила Юлька. У нее на эмоциях аж
ангина прошла.
— И мне тоже возвращай плату за месяц и залог! Я с тобой жить не
буду, — прорычала я и принялась закидывать в чемодан столько своих
вещей, сколько в него могло влезть. — За остальным вернусь на днях,
— такими словами я плюнула в нее вместо прощания.