Встал, взял пулемёт поудобнее.
Всё-таки он был тяжеленный как сволочь, даже если у него слабая
отдача,много с таким не побегаешь.
Но я сейчас бегать не собирался. Надо
было проверить павильон, откуда выбежал парень. Возможно, таместь
патроны. А может и ещё что-то…
И тут вултус кончился.
Открыв глаза Роман втянул воздух.
Ощущение было, словно он минуту не дышал. Так всегда бывает.
Всё тело покрывал липкий холодный пот,
руки чуть тряслись. Это тоже дело обычное. Медленно спустивноги с
кровати, он нашарил тапочки, взял с тумбочки телефон. Шесть
утра.
Пожалуй, ложиться досыпать уже
поздно.
Роман открыл список номеров и вбил в
него тот, который только что прочитал на телефоне погибшегопарня.
Звонить сейчас было бы свинством… впрочем, звонить вообще стало бы
глупостью.
Но всё-таки хотелось сохранить номер.
Нечасто удаётся протянуть мостик из вултуса в реальность.
Подойдя к окну, он скрутил вверх
рулонную штору. Приоткрыл окно, впуская холодный воздух.
Москва как Москва. Обычная зимняя
Москва, обычный старый спальный район Соколиной горы. Небосерое, но
без багрового свечения. Слегка сыпет снежок. Отъехала от соседнего
дома машина, неторопливо и тихо. Во многих окнах уже зажегся
свет.
Никакого долбаного вултуса.
— Задолбало… — сказал Роман с чувством
и пошёл мыться.
Кафельная плитка над ванной кое-где
отстала и щели жадно впитывали брызги воды из душа.
Плевать.Квартира была съемная, сейчас мало кто покупал квартиры,
ремонт тоже делать не спешили. Строители, впрочем, не бедствовали,
работы у них было много.
Роман стоял под щедро выкрученной
струей воды и вспоминал отражение в зеркале. Это был он,
никакихсомнений. Заросший, небритый, с серыми тенями под глазами.
Возраст не понять. То ли тридцать, как сейчас, толи сорок. Есть в
жизни мужчины такой период, когда он почти не меняется. У женщин он
тоже имеется, толькодлится дольше.
Шестое повторение вултуса. Первые три
он даже не пытался ничего изменить. Приглядывался,прислушивался,
оценивал ситуацию. На четвертый раз он попытался пройти на кухню,
но не смог. На пятый —сосредоточился на шифоньере, по большей части
из надежды увидеть себя в зеркале.
Сегодня это получилось.
Выйдя из душа Роман понюхал полотенце
и решил, что ещё раз вытереться им можно. Натянул трусы, брызнул
дезодорантом подмышки и прошёл на кухню. Там было зябко, окно
сифонило, но одеваться Роман нестал. Включил телевизор, стоящий на
холодильнике, разбил на сковородку пару яиц, заварил чай.