– Понимаю, Юра. Очень хорошо все понимаю. – Гущин довольно долго смотрел на него. – А теперь послушай меня. Послушай внимательно. Мы с тобой, помимо всего прочего, юристы и понимаем, что, раз ни Довганя, ни Аллы уже нет, речь в первую очередь должна идти об их наследниках и родственниках. Но у Довганя наследников и родственников не осталось, ты мне говорил об этом сам.
– Но остались родственники Аллы.
– Объясняю все, что касается родственников Аллы. Как ты думаешь, Алла рассказала отцу о том, что она несколько месяцев жила с Довганем фактически на правах жены?
– Не знаю. Могла рассказать, а могла и не рассказать.
– Согласен. Но узнать об этом уже после смерти дочери ее отец ведь мог вполне?
– Да, конечно.
– Но даже если он не узнал об этом, он легко мог определить, что миллион сорок тысяч долларов, о которых мы ведем речь, появились на счете его дочери после того, как она вернулась из России. Так?
– Так.
– Он, Джеймс Стюарт, конгрессмен, знает что-нибудь о происхождении этих денег, миллиона сорока тысяч долларов, привезенных из России?
– Нет, конечно. Сама Алла не знала об этом.
– А теперь подумай сам. Вспомни лекции по зарубежному госустройству, которое ты проходил в академии.
– Я их помню.
– Если помнишь, то должен знать, что члены правительства и законодательных органов США, каковым является и Джеймс Стюарт, обязаны регулярно ставить в известность определенные инстанции, в первую очередь комитеты конгресса, об источниках своих доходов. Нужно ли Джеймсу Стюарту, чтобы кто-то обнаружил, что на его счете лежат один миллион сорок тысяч долларов неизвестного происхождения, попавшие к нему из России?
– Нет, не нужно.
– Вот и я так думаю. Если об этом узнают, это будет стоить Стюарту политической карьеры. Деньги, о которых тебе пишет Стюарт, нам послала сама судьба. Они висят в воздухе, они не принадлежат никому. Лично я представляю себе дело так: отец Аллы, конгрессмен Стюарт, хочет от них избавиться всеми возможными способами. Так пусть эти деньги будут принадлежать охранному агентству, которое мы хотим открыть. Тем ли, иным путем – но эти деньги в таком случае пойдут на правое дело. Или ты не согласен?
Седов усмехнулся:
– Ну, Виктор Александрович… Вы даете.
– Неужели ты не согласен?
– Да нет, согласен.
– Если согласен, быстро бери зубную щетку и смену белья – и езжай в Шереметьево. Покупай билет до Нью-Йорка, отбивай телеграмму Джеймсу Стюарту с указанием номера рейса – и в путь. Пять тысяч долларов у тебя ведь в сохранности?