– Я и не цепляюсь. Да и не больно-то к ней прицепишься.
Разговор исчерпался сам собой. Ребята немного постояли, явно соображая, чем бы еще заполнить вечер, потом Первая маска предложила:
– Пошли к Гол-лубой Танцовщице. Кинем, кто первый с н-ней.
– Пошли, – согласилась Вторая маска, правда, без особого энтузиазма.
– Давайте, ребята! – Я помахал им рукой. – Желаю приятно провести вечер. Пишите еще.
– Скоро напишем, – хмуро пообещал второй арлекин. – Да никто не прочитает.
Они молча направилось к кустам. Вид у них, даже со спины, был сконфуженный. Первый качался все сильнее. Его начинало развозить.
– Запомни: «Приют уходящих в никуда»! – обернувшись, сказал Второй. – В ни-ку-да. – И засмеялся.
Это у него получилось очень похоже на плач.
Маски скрылись, а я еще немного посидел под деревом. Вопли прекратились, где-то заиграла музыка. Из-за кустов иногда доносились голоса, но, в общем, в Саду трех покойников было тихо. Тихо, как на кладбище. Внезапно совсем рядом громко продекламировали заплетающимся языком: «И без… и бездумно любя, и бездумно страдая, – «Был ли ты, чел… человек?» – в мрачных водах твердим…» – и кто-то шумно упал в кусты.
«Приют уходящих в никуда»… Название со смыслом. С печальным смыслом. Мальчики, шалящие от безделья. Идиотский ритуал сожжения чьих-то рук. Сад, в котором повесились три человека. Может быть, рядом. На этом дереве. И все остальное. Какой-то уж слишком печальный рай…
Новых впечатлений мне не хотелось, но и возвращаться в пустую квартиру я не спешил. А поскольку, кроме мэрии и «Приюта», у меня не было других знакомых мест, я решил навестить «Приют». В самом деле, не выслушивать же опять излияния розового поклонника Агадона!
«Не цепляйся к ней…»
Но почему-то мне хотелось цепляться. Мне хотелось найти веретено, о которое укололась эта Спящая Красавица. И отчего ей тошно? От райской жизни?
…В баре все так же змеились спирали, все так же играла медленная музыка, все так же бормотала троица в углу. Равнодушная в прежней позе – голова опущена на плечо, в руке полупустой бокал – сидела в кресле, закрыв глаза. Все в том же черном платье. Правда, она была не одна. За ее столиком восседал некто огромный и бородатый и говорил приглушенным голосом, сжимая в кулаке какие-то листки.
Со здешними нравами я уже вполне освоился, поэтому просто подошел и сел рядом. Ни Равнодушная, ни бородатый даже бровью не повели. Девушка полулежала, перебирая пальцами ножку бокала, а бородатый читал листок за листком и аккуратно складывал их на столике перед собой.