— Что это было? — глянула на меня Кая, но я качнул головой,
продолжая следить за последствиями.
Оставшаяся четвёрка наших солдат в первые мгновения растерялась,
но потом резво бросилась в бой. Слаженно, как будто они все в одном
отряде служили. Их убивать не стали. Выступили два оставшихся
мужика и... тупо их избили. До кровавых соплей, выбитых зубов и
полудохлого состояния.
Причем история повторилась. Первую минуту наши держались на
уровне. Я видел, что они быстрее, техничнее, лучше подготовлены. Но
удары оружием и выпущенные таинства отбивались голыми руками или
вовсе принимались на покров. Так ребенок может молотить взрослого
человека. Удары вроде попадают, но толку от них нет.
А потом раз, и всё. У наших почти в одно время слетели покровы,
они перестали применять таинства, замедлились. После чего их и
отметелили.
— А вы чего не вмешались? — спросил нас любитель восклицать.
— А мы понятливые, — ответил я.
— Понятливые — это хорошо, — закивал он. — А ты, девка, куда
свой гонор дела?
Я стоял рядом и, о чудо, Кая промолчала. Не потому, что боялась.
А потому что послушалась, когда я её притормозил.
— То-то же. Вечером загляну к тебе, — подмигнул он Кае. — А
сейчас хватайте эту падаль — и потащили! Иначе побеги их сожрут, —
неопределенно ответил мужик. — Они кровь чуют и любят это дело.
Поэтому девкам здесь тяжело, — снова бросил он взгляд на Каю.
***
— Эрано, — прошептала Кая, пока мы тащили четырех пострадавших
солдат. — Какого сурха здесь происходит?
— Таинства и покровы исчезли, — сплюнув сгусток крови, ответил
тот солдат, которого я тащил. — Капитана жалко. Хороший мужик был,
— взгрустнул он.
— Если такой говорливый, — шикнула на него Кая. — То сам и иди.
А ты, Эрано, этот мешок с дерьмом забирай. Чего это я должна тащить
неудачника.
— Ну и баба у тебя, — посочувствовал мне солдат и всё же слез с
плеча.
— Давай сюда, — сказал я Кае, но та шагнула в сторону и груз
свой не отдала.
— Ты понял, что за ерунда? — спросила она.
— Да понял, — ответил тихо и пошёл к Резано.
Он после ранения ещё не восстановился. Тащить солдата, который
путь и частично сам ноги волочил, ему было тяжело и
противопоказано.
— Давай помогу. Хала, а ты ближе иди, слушай внимательно.
— Сам справлюсь, — угрюмо ответил Резано.
— Если кровотечение откроется, лучше от этого никому не будет, —
возразил я.