Протекающая в специфических условиях судебного разбирательства познавательная деятельность суда наиболее специфична. Любая (непосредственно) воспринимаемая судом информация является результатом познавательной деятельности других субъектов (свидетеля, следователя), на основе которой исключительно мыслительным путем суд приходит к логическим выводам, завершающим процесс познания. Изложение этих выводов в приговоре есть констатация познанного (установленного) факта.
Показанный довольно сложный процесс установления обстоятельств совершенного преступления не мог не отразиться на возникновении различных теоретических подходов к определению характера результатов этого познания. В науке уголовного судопроизводства до сих пор обсуждается вопрос об истине как цели и результате познавательной деятельности следователя, дознавателя, прокурора и суда. Рассмотрим его.
§ 3. Проблема истины в уголовном судопроизводстве
Вопрос о возможности достижения в процессе уголовного судопроизводства объективной истины принято считать методологическим. Как писал М. С. Строгович, «из сущности и задач советского социалистического правосудия вытекает требование, чтобы по каждому расследуемому и разрешаемому судом уголовному делу была установлена истина, т.е., чтобы осужден и наказан был действительный преступник, а невиновный человек был освобожден от обвинения, реабилитирован. Только тот приговор, в основе которого лежит истина, является законным и обоснованным приговором, актом социалистического правосудия»[Строгович, М. С. Указ. соч. – С. 131, 132. Аналогичные взгляды М. С. Строгович высказывал и в более ранних работах. См.: Строгович, М. С. Учение о материальной истине в уголовном процессе / М. С. Строгович. – М., 1947; он же. Материальная истина и судебные доказательства / М. С. Строгович. – М. : Академия наук СССР, 1955 и др.].
На вопрос о том, что такое истина, М. С. Строгович в полном соответствии с марксистско-ленинской материалистической теорией отражения отвечал, что это «есть соответствие наших представлений, мыслей объективной действительности»[См.: Строгович, М. С. Материальная истина и судебные доказательства / М. С. Строгович / Избранные труды : в 3 т. Т. 3. Теория судебных доказательств. – М. : Наука, 1991. – С. 17. Марксистское понимание объективной истины исходило из применимости этого понятия ко всем отраслям науки и практической деятельности, к любому процессу познания.]. Теория доказательств советского периода исходила из доступности объективной (материальной по Строговичу) истины по уголовному делу, опираясь на материалистическое учение о познаваемости мира, о способности человеческого сознания правильно отразить, т.е. познать, объективную действительность. Если считать, что человеческий разум в состоянии проникать в события прошлого, в природу вещей и людей, т.е. постигать истину, можно согласиться, что и в уголовном процессе такое знание достижимо. Однако, если признать, что «наше понимание не проникает в существо познаваемых предметов мира внешнего, а скользит только по их поверхности» и наши «чувства отражают только внешние формы этих предметов», то «наблюдатель может быть вполне убежден только в том, что он получил известное чувственное впечатление, но никогда не может быть совершенно уверен, вполне ли сообразно это впечатление с действительностью или нет»[