Поскольку было ясно, что полное и точное, т.е. исчерпывающее, знание ни в уголовном процессе, ни в познании вообще не достижимо, устанавливаемая по уголовному делу истина именовалась относительной. Однако достоверно установленным и не опровергнутым впоследствии элементам этого относительного знания придавался характер истины абсолютной. Критерием достижения истины называлась практика, под которой понимался собственный и чужой профессиональный и житейский опыт (косвенная практика), практические (т.е. следственные и судебные) действия по проверке выводов; доказательства, как результат практической деятельности, а также используемые в доказывании логические фигуры понятий, суждений и умозаключений, сформированные многовековой практикой мыслительной деятельности человека.
Истина как цель уголовно-процессуальной деятельности в советской науке служила средством противодействия попытке обосновать возможность вынесения обвинительного приговора при условии вероятного знания о виновности лица в совершении преступления. Получившие широкое распространение в 30-е – 40-е гг. прошлого столетия, взгляды С. А. Голунского, М. А. Чельцова, В. С. Тадевосяна, раннего А. Я. Вышинского на вероятность, как основание обвинительного приговора, не могли быть восприняты официальной доктриной того времени, поскольку они провоцировали сомнения в огромном количестве приговоров[См. об этом: Стецовский, Ю. И. История советских репрессий / Ю. И. Стецовский. – М. : Знак-СП, 1997.] по «дутым», т.е. фальсифицированным делам о террористических актах, шпионаже, измене Родине, диверсиях. После так называемого «разоблачения культа личности» политизированная (партийная)[«Гносеология диалектического материализма, как и вся марксистско-ленинская философия, является партийной наукой... Гносеологической позиции рабочего класса чужда классовая ограниченность. Партийность марксизма-ленинизма совпадает с объективностью и состоит в требовании полной объективности науки, в верном отражении объективной действительности. Наука диалектического материализма полностью разоблачила идеалистические теории о невозможности познания окружающей действительности, рассеяла сомнения в достоверности человеческих знаний» и т. д. и т. п. – Теория доказательств в советском уголовном процессе. – С. 44. Комментарии, как говорится, излишни.] наука получила возможность оправдать массовые незаконные судебные репрессии ошибочной теоретической концепцией, которая «препятствовала разработке в теории доказательств правильного представления о природе и содержании истины в уголовном процессе», ориентировала «на допустимость ошибок при вынесении приговора как неизбежного зла»[Теория доказательств в советском уголовном процессе. – С. 46.]. Доказывать, что к науке это никакого отношения не имеет, нет необходимости.