Федеральным законом от 05.06.2007 № 87-ФЗ полномочия прокурора на этом этапе досудебного производства, осуществляемого в форме следствия, были существенно ограничены. И хотя оставшихся у прокурора правовых средств обеспечения законности предварительного расследования на этапе принятия решения, в целом, достаточно для того, чтобы не допустить направления в суд некачественно расследованного уголовного дела, сравнение новой и старой редакций ст. 221 УПК позволяет утверждать, что законодательные изменения произведены не в пользу прокурора.
Действовавшая до сентября 2007 г. редакция ст. 221 УПК предусматривала гораздо более широкий спектр полномочий прокурора – он мог составить новое обвинительное заключение, прекратить уголовное дело или уголовное преследование в отношении отдельных обвиняемых полностью или частично, изменить объем обвинения либо квалификацию действий обвиняемого по уголовному закону о менее тяжком преступлении, дополнить или сократить список лиц, подлежащих вызову в суд, за исключением списка свидетелей со стороны защиты, пользуясь которыми прокурор мог без лишней волокиты, связанной с возвращением уголовного дела следователю, устранить недостатки обвинения, не требующие для этого дополнительного расследования.
Механизм устранения ошибок в определении объема обвинения и его юридической квалификации, предложенный новым законом, вполне соответствует тем ситуациям, когда обстоятельства дела исследованы неполно и, по мнению прокурора, свидетельствуют о совершении обвиняемым более тяжкого преступления или о наличии оснований для обвинения его и в других преступлениях. Расширение объема и усиление квалификации обвинения, естественно, требует предъявления его обвиняемому, а иногда совершения дополнительных следственных действий, т.е. продолжения расследования, чего и добивается прокурор, возвращая уголовное дело следователю со своими письменными указаниями. В эту схему укладывается и право следователя возражать против указаний прокурора, обратившись через руководителя следственного органа к вышестоящему прокурору. Но при необходимости уменьшить объем обвинения, исключить из него отдельные эпизоды преступления, квалифицировать преступление как менее тяжкое, – такой механизм правового регулирования представляется неоправданным и неэффективным. Кроме того, он противоречит праву прокурора с соблюдением правила о недопустимости поворота к худшему вносить в обвинение изменения и даже отказаться от поддержания обвинения в той или иной части или полностью, т.е., по сути, прекратить уголовное преследование в любой из судебных стадий. Орган расследования, который не вправе препятствовать прокурору в распоряжении обвинением после утверждения обвинительного заключения, почему-то может создавать такие препятствия в момент его утверждения. Такое не логичное и бессмысленное правовое регулирование представляется скорее досадной ошибкой законодателя, чем выражением его действительной воли. Прокурор не может утвердить обвинительное заключение, если он не согласен с тем, как орган следствия определил объем обвинения или квалификацию действий обвиняемых, как не может он быть принужден к поддержанию такого обвинения в суде. Прокурор не может быть поставлен в зависимость от позиции органа расследования, за деятельностью которого он надзирает. Однако даже намек на тенденцию к ослаблению роли прокурора в уголовном процессе таит в себе опасность и может иметь далеко идущие негативные последствия для нашей практики.