Нарышкины, пьяненько покачиваясь и
горланя какой-то шлягер, продефилировали мимо меня и пошли дальше,
к немного рассосавшейся толпе у Аполлона. Разочарованные
опоздуны-первокурсники уныло взирали на нашу инсталляцию, а самые
ушлые выискивали, где бы разжиться вином.
— Вылезай давай. Пойдем в зал, —
поторопил я Серегу и помог ему выбраться. — Мда, придется тебе
немножко отредактировать фотокарточку…
Я помог Воронцову прошмыгнуть мимо
толпы девиц и остановился, почуяв табачный дым.
— Аня?
Грасс осторожно высунулась из-за
беседки.
— Ага. Иди сюда, не выдавай
меня.
— Кури в положенном месте - и не
будешь рисковать.
Грасс растянула ярко накрашенные
губы в нахальной улыбке.
— Без риска неинтересно.
Это я уже о ней понял. Если хочешь
что-то сказать об Анне Грасс, скажи, что тормоза у этой девицы есть
лишь на ее мотоцикле. Хотя и это спорно - прошлым летом имел я
неосторожность согласиться на то, чтобы она меня покатала. И после
этого вырвала из головы пару седых волос.
— Какие планы? — потушив первую
сигарету, Грасс спрятала окурок в карманную пепельницу и тут же
закурила снова. Всегда высаживала по две за раз.
Я пожал плечами.
— Далеко уезжать не буду. Нужно
продолжать искать.
— Мы роем землю уже больше года, —
раздраженно ответила Грасс. — Они словно в ад провалились.
Ничего.
— Залегли на дно, но вряд ли сделали
все, что собирались. Так что вылезут, не волнуйся, — сказал я. —
Нужно просто следить и подмечать любые отклонения от привычек наших
аристократов.
Аня с сомнением покосилась на
меня.
— Я опасаюсь, что они могут начать
работать по-другому. Мы не можем пролезь всюду. И если их работа
началась на уровень выше…
— Придумаем что-нибудь. Пока просто
смотрим, слушаем и анализируем. К слову, какие планы у тебя?
— Разыгрывать из себя послушную
дочку, — фыркнула Грасс. — Наверняка в этом году станут с двойным
усердием таскать меня по балам, желая подыскать мне выгодную
партию.
Я не выдержал и рассмеялся.
— Что ж, удачи им.
Грасс ответила испепеляющим
взглядом.
— Тебе не понять этого. Ты -
мужчина.
— Но и меня могут однажды заставить
жениться, — пожал плечами я. — У аристократов много привилегий, но
есть рамки, которые здорово ограничивают свободу. То не говори,
туда не ходи, этого не делай, веди себя подобающе, делай то, чего
от тебя ждут. А иначе - всеобщее порицание и остракизм. Кроме того,
многие знатные семьи понемногу отходят от старых традиций.
Наследникам все еще приходится туго, но ненаследным детям…