— В-ваше си-си-сиятельство?
— Все верно, это я. Как тебя звать и
кем у нас работаешь?
— Ев-ев-лампий я, в-ваше
си-ятельство.
Парень отчаянно заикался - то ли
разнервничался, то ли этот недуг сопровождал его всегда. Даже
немного жаль стало беднягу - еще и имя сложное для произношения
дали. Правда, я почему-то тут же про себя окрестил его
Лампиком.
— Хорошо, Евлампий, — улыбнулся я. —
Ты только не нервничай так. Отнеси, пожалуйста, эти вещи в мои
покои. И проследи, чтобы в ванную комнату принесли полотенца. Сумки
разберу сам, горничную звать не нужно. Разве что только проветри в
комнате хорошенько.
— К-конечно, в-ваше
с-сиятельство.
Я протянул парню свои сумки, и он
пригнулся к земле, явно рассчитывая на меньший вес. Что ж, пусть
учится и привыкает.
Евлампий потащил мое барахло наверх,
а я заглянул в гостиную, ожидая увидеть там отца и гостя. К моему
удивлению, там никого не оказалось. В столовой тоже не было ни
души, только Лена, наша кухонная дева, убирала остатки трапезы.
— Доброго дня, ваше сиятельство, —
улыбнулась девушка. — Заварить вам чайку с дороги?
— Здравствуй, Лен. Спасибо, не
нужно. Где наш гость?
— А, так они с вашим батюшкой у него
в кабинете. Как раз четверть часа назад изволили прерваться на
чаепитие.
— Ясно, спасибо.
В кабинете, значит. Отец не звал
гостей в кабинет просто так. Обычно до этого доходило, когда имели
место переговоры о делах. Тем интереснее, какие дела могли
связывать отца и нового графа Шувалова.
Я направился было к ним, но
остановился перед дверью. Врываться без приглашения было высшей
степенью хамства. Нет уж, подожду на нейтральной территории. Не
стоит гневить сразу двух графов.
Но не успел я толком выйти в
коридор, как дверь кабинета распахнулась, и отец пропустил вперед
гостя.
— О, Михаил Николаевич! — Шувалов
обрадовался мне как старому другу. — Какая радость застать вас!
Молодой граф ослепительно улыбнулся,
и я выдавил из себя ответную улыбку. Одет он был щегольски -
дорогой костюм явно индивидуального пошива, рубашка из итальянской
ткани, да и шелковый шейный платок стоил как крыло самолета.
Видимо, Шувалов освоился и осознал свое богатство.
Отец шагнул ко мне, и мы обменялись
рукопожатиями. Я заметил у него в кармане жилета футляр с
волшебными окулярами. Приятно, что он ими пользовался.