Филиппов пытался представить себя на месте одного из опаснейших террористов мира. Как бы он спланировал свои действия после перехода границы? Антон чувствовал, что дальнейшие шаги араба предсказуемы. Несмотря на передачу материалов по Масуду в ФСБ, он не мог успокоиться и перебирал в памяти каждую мелочь, связанную с именем этого человека. Перед глазами вставали одна за другой операции – поиск, преследование, бои… Неожиданно ему словно включили стоп-кадр. Толстой-Юрт, девяносто седьмой год. В результате специальной операции в руки группы Филиппова попали личные вещи Черного Принца: Коран в тисненном золотом переплете, наставления по ведению партизанской войны и другая военная литература. Был среди них дневник Масуда, с вложенными в него несколькими фотографиями. Сделанные в разное время года и в разных местах, они были схожи в одном: на них присутствовал в обществе араба всегда один и тот же человек. Будь то Ленинские горы или вход на ВДНХ, рядом с ним находилась красивая блондинка с родинкой над уголком губы. Фотографии успели слегка пожелтеть и затереться.
«А что, если разыскать и навестить эту девушку?!» – еще не зная для чего, неожиданно подумал он. Еще немного поразмышляв, он направился к кассам сдавать билет…
В университете полным ходом шла подготовка к сдаче вступительных экзаменов. В коридорах витал запах краски.
– С кем я могу поговорить о бывших студентах конца восьмидесятых? – поинтересовался он у преклонного возраста мужчины, вышедшего из лифта.
Окинув Антона с ног до головы удивленным взглядом, тот поправил очки:
– А вы, собственно, кто?
– Я представлюсь человеку, который мне может действительно помочь.
– Знаете, прошло больше десяти лет. – Мужчина неопределенно пожал плечами. – Выпускники за это время преподавателей забыли, а что говорить о нас, если ежегодно несколько сотен студентов проходит?
– Но остаются же в памяти самые яркие личности? – не унимался Антон.
– Тогда скажите, о ком речь? Может быть, я чем-то смогу помочь.
– Бен Рашид аль-Масуд. – Филиппов испытующе смотрел на мужчину.
От его внимания не ускользнуло некоторое замешательство на лице собеседника. Тот удивленно вскинул на него взгляд:
– Он же араб. Сын шейха…
– А я сын школьного учителя, – Филиппов повеселел. – Значит, вы все-таки его помните?
– Слышал о нем, – подтвердил мужчина. – Но это был не мой студент. Пройдемте, – он кивнул головой на коридор, указывая направление.