Здравствуйте, люди добрые. Я – Андрей Горбенко, мне двадцать восемь лет, холост, сирота, детдомовец.
Внешность у меня вполне заурядная: среднего роста, крепкий (но не плечистый, я, скорее, на брусок похож, весь ровный, без выпуклостей). Русый, глаза серые, лицо круглое, незапоминающееся.
Впрочем, внешность моя вряд ли кого заинтересует: я «серый», один из многих миллионов ничем не примечательных людей, что тихо и незаметно живут и умирают на просторах нашей некогда великой страны.
Вас, скорее всего, заинтересует моя профессия.
Я убийца. Нет, я не скрываюсь от властей, живу спокойно и за свою работу получаю достойное вознаграждение. Потому что я штатный убийца на службе правоохранительных органов Российской Федерации. Правда, должность моя именуется «оперуполномоченный», но суть от этого не меняется.
Чтобы не вводить в заблуждение сведущих товарищей, сразу оговорюсь: я не являюсь бойцом расстрельной команды. У нас мораторий – такие команды уже долгое время не функционируют.
Впрочем, не буду интриговать да заигрывать, я вам сейчас расскажу, кто я есть и чем занимаюсь.
Биография у меня очень короткая. Детдом, армия, погранвойска (таджико-афганская граница), работа в милиции. Заочно окончил «вышку», стал офицером, оперуполномоченным Балашихинского РОВД.
В Балашихе у меня никого нет, мне там дали квартиру, вот и живу. Все в курсе, что сиротам положены квартиры. Но мало кто знает, что квартиры достаются немногим, причем такие халупы, что жить в них страшно. Муниципалитет, в сговоре с начальством детдома, выделяет хорошую квартиру в пределах Садового кольца, по пути к детдомовцу она превращается в развалюху под снос на окраине Балашихи. И это еще не самый худший вариант. Чаще всего оформляют опекунство, и квартира вообще уходит в никуда. Случается, за эти проклятые квадратные метры нашего брата просто убивают.
Ладно, это мало кого интересует, кроме тех, кто сам все испытал на своей шкуре.
Многие подробности своей сиротской жизни я опущу, сразу подхожу вплотную к теме. Так, как бы назвать тему… «Убийство себе подобного»? Как-то натянуто звучит, высоко, надо бы проще. Кроме того, наверное, есть разница: если мы с вами пили водку, повздорили и вы меня саданули в сердце кухонным ножом – правильно, это убийство себе подобного. А если вы ночью залезли грабить мою хату, а я впотьмах пальнул в вас из ружья и уложил наповал – это уже другое дело. Вы мне в данном случае не подобны, потому что вы – грабитель, а я защищался.