– Сесть ему не проблема, вот как взлетать будет, – сказал самый опытный из альпинистов.
Сквозь фонарь, прикрывавший кабину, было видно сосредоточенное лицо пилота геликоптера. Он не обращал внимания на жесты альпинистов и, потянув ручку управления, повернул вертолет в сторону каменной гряды метрах в ста пятидесяти от палатки.
– Куда ты, зараза?! – завопил Толстый.
– Хорош базлать, – прикрикнул на него его старший товарищ. – Бегом на горку – сейчас каждая секунда дорога!
– А рюкзаки? А палатка?
– Какие на хрен рюкзаки? Бегом!
Вертолет примостился двумя колесами шасси на каменный выступ, два других колеса висели в воздухе. В фюзеляже распахнулась дверца. Толстый преодолел расстояние до спасательной машины с завидной прытью, поднялся на гряду и первым вскарабкался в салон.
– Спасибо, командир! – крикнул он пилоту, который, не выпуская из рук рукоятку управления, полуобернувшись, посмотрел назад.
Летчику было лет сорок, но он казался старше из-за глубоких морщин, изрезавших его лицо.
– Рано благодаришь, турист, – резковато сказал пилот, недобро ухмыльнувшись. Его звучный голос перекрывал шум работающего двигателя. – Все поднялись?
– Да, нас трое было, – ответил владелец оранжевой палатки, который поднялся на борт последним из троих альпинистов.
– Ну, тогда с Богом! – отреагировал летчик и оторвал машину от каменной полки, на которую упирались два колеса шасси. Мощный поток воздуха разметал снег на гряде, и вертолет, задирая свои два хвоста вверх, по-самолетному набирая скорость, понесся над плато, где вынуждены были заночевать альпинисты.
Даже они, не будучи профессионалами, чувствовали, как тяжело дается машине этот взлет в непогоду на высоте около пяти тысяч метров. Вертолет дрожал и качался из стороны в сторону, словно наталкиваясь на невидимые препятствия, и с трудом рассекал плотную серую пелену падающего снега, сквозь которую не было видно абсолютно ничего.
– Господи помилуй, господи помилуй! – беззвучно повторял Толстый, уставившись в неподвижную спину пилота в коричневой кожанке.
Двое его товарищей тоже испытывали явно не лучшие мгновения своей жизни. И лишь пилот сохранял совершенное спокойствие, бросая взгляды на приборную панель со множеством циферблатов и время от времени быстро меняя положение рукоятки управления.
Прошло десять минут полета, и видимую сквозь остекление кабины пилота серую муть резким ударом сменила голубизна чистого неба, а внизу под ногами удивительно четко нарисовались геометрически правильные, расчерченные дорогами и тропками многоугольники полей.