Теперь вояки, отгуляв заслуженные три дня отпуска в Париже, направлялись на базу недалеко от Тулузы.
Легионеры быстро разобрались в две шеренги, и в этот момент до уха Мишеля Мазура, того самого адъютанта Французского Иностранного Легиона, который давал команду, донесся слабый, но ясно выделяющийся на фоне шума улицы звук. Это был тонкий скрип, возникающий при трении резины о металлическую поверхность. Мишель в мгновение узнал его и обернулся. На велосипедной стоянке девушка, немного старше двадцати, брюнетка с яркими карими глазами, отжала ручной тормоз. Грациозно соскочив с велосипеда, поставила его переднее колесо в железный турникет. Она поправила на плече студенческую сумку с логотипом института Пастера и, энергично махая ручкой, побежала навстречу шеренге легионеров.
– Мишель! Мишель!
«О, черт! – мысленно произнес он. – Я же просил!»
Несколько десятков белых фуражек одновременно повернулись в сторону бежавшей девушки. Коротенькое фиалковое платье трепетало на смуглых, блестящих на солнце бедрах. Кто-то в строю присвистнул, но тотчас этот свист резко оборвался. Скорее всего рядом стоящий взглядом, жестом, а может быть, крепким словцом или хорошим тычком дал понять свистевшему: «Эй, парень, ты кое-что не заметил».
Каждый из легионеров понимал, что это не парижское утреннее наваждение, а вполне реальная девушка. И притом – девушка его командира.
Мишель стоял один напротив широкого строя, немного смущенный. Он прекрасно осознавал то, что сейчас происходит в душах его подчиненных. Для них она была своего рода эталоном, примером красоты, проверкой его вкуса, и вообще, свидетельством того, «знает ли он толк в этих делах». Многие, если не все из легионеров, носили под фуражками фотографии своих возлюбленных, настоящих или еще только кандидаток на это звание. Нередко там были знаменитые певички, актрисы или же симпатичные продавщицы, обаятельные официантки из ближайшего к их военной базе городка. И конечно, у носившего под кепкой такой фотопортрет с этой красоткой уже «все было»!
Адъютант представлял, сколько пойдет пересудов и сколько острот и разных намеков будет высказано в его адрес за бокалом пива, фужером вина или стопариком водки. Конечно, это ему не нравилось, и даже злило.
Мишель внимательно посмотрел на бегущую Жюли. Он с удовлетворением, в очередной раз для себя подтвердил то, что она в полной мере соответствовала званию «девушки командира», «красотки», «секси». Это было очевидным для самого придирчивого взгляда.