– Хорошо, Рум, я сделаю, как ты сказал, – пообещала я и принялась за работу.
Через десять минут страшный взрыв потряс здание. В столовой вылетели окна, посыпалась посуда из шкафов, повсюду раскатились кастрюли и миски.
Когда страшный гром и звон стихли, мы, откашливаясь и отплевываясь, поползли через едкий дым к ящику.
– Что это за труха? – жалобно простонал Рум, вытаскивая какую-то цветастую солому из развороченного динамитом ящика.
Он был в ярости, когда понял, что мы охотились за изрезанными заводским способом купюрами, изъятыми государством из оборота.
Мне стало его так нестерпимо жаль, что я даже всплакнула.
– Теперь у нас нет средств даже, чтобы выбраться из этой дыры, – стонал Рум, истекая кровью. – А! – махнул он рукой. – Не жалко. Все равно жизнь никчемная.
– Постой-ка! – вдруг опомнилась я. – Мы ведь в заводской столовой. Здесь наверняка есть касса, в которой завалялась для нас пара рублей.
– Ах ты моя прелесть, – простонал добрый мой муж, все более бледнея и теряя силы.
Я вскочила и подбежала к громоздкой металлической кассе с железными шляпками кнопок и хромированной рукояткой для привода расчетного механизма в действие. Блестящая такая была рукояточка.
– Касса закрыта, и, похоже, – взволнованно сказала я мужу, – она еще прочнее, чем наш ящик.
– Тебе придется ее взорвать, – прохрипел бедняга Румул, истекавший на полу кровью.
Я оттащила Рума подальше, заново проделала всю операцию с толовыми шашками, запалила фитиль и побежала в укрытие. В ушах у нас еще гудело от предыдущего взрыва. Мы обнялись, прижались друг к другу и так встретили этот очередной и уже последний в нашей совместной жизни взрыв. Взметнулось огнистое пламя, разлетелось и посыпалось все, что еще не успело разлететься и посыпаться прежде. Даже потолок частично обрушился. О, это было поистине потрясающее зрелище! Удар был такой силы, что кассовый аппарат разорвало вдребезги.
Тогда-то и снесло моему милому полчерепа проклятой рукояткой. Ай да дядюшка Рум, – покачала головой довольная воспоминаниями бабушка. – Ай да было времечко.
– Тебя что, так и не сцапали? – спросил я.
– Не тут-то было, – сердито посмотрела на меня старушка. – Полтора года я провела в колонии строгого режима за кражу котлет и соучастие в вооруженном грабеже фабричной столовой. Правда, я еще легко отделалась, так как прокурору не удалось собрать все доказательства против меня касательно Красного озера.