– Один неверный шаг – и нас просто сотрут в порошок, – пробормотал Гладков, доставая носовой платок и вытирая сначала свою лысину, а затем и лицо.
Алена усмехнулась.
– Боитесь? – жестко спросила она.
– Да, – признался Гладков, – я всю жизнь проработал под дипломатическим прикрытием. Унеси-принеси, возьми-забери, передай-отдай. Читай газеты, проверяй информацию. И все. Больше я ничего не должен был делать. И если бы меня даже задержали, то в лучшем случае мне грозила высылка из той страны, где я бы провалился. Я не готовился к нелегальной работе, как вы, Алена. Да и здесь все немного иначе. Здесь один неверный шаг, и меня разорвут в клочья, наплевав на мой дипломатический статус. Даже наш разговор в коридоре не совсем безопасен. Никто не гарантирует, что сейчас к нашей гостинице не двигается грузовик со взрывчаткой, за рулем которого сидит очередной полоумный смертник. И каждая секунда здесь может стать последней. А вы хотите, чтобы мы вообще вызвали огонь на себя. Я к этому не готов.
– Запросите свое руководство, как нам себя вести, – посоветовала Алена, – и тогда мы будем знать, что именно они хотят и как нам выстраивать нашу стратегию. А я запрошу свое руководство.
– Сколько вам лет? – выдохнул Гладков. – Тридцать или немного больше? А мне сорок два. И я на службе уже почти двадцать лет. И очень хочу уехать живым из этой страны, вернуться к своей жене, которая не выдержала здесь и двух месяцев, к своим мальчикам, которым еще по восемь лет. К своей маме, которая растила меня без отца и которая так гордилась моими успехами. Поэтому давайте без ложного пафоса и героизма. Я боюсь за нас всех, за наше общее дело, за нашу операцию. С одной стороны, мы должны успешно завершить нашу командировку и, по возможности, выиграть этот тендер, что почти невозможно. А с другой – постараться выйти на аль-Рашиди, что тоже почти невозможно.
– Поэтому вы сегодня сделаете свой запрос, и мы наконец узнаем, что для них важнее. Найти аль-Рашиди или обеспечить многомиллиардный контракт, – закончила Алена, – и не нужно так раскисать. Пока не произошло ничего страшного. Очевидно, все самое плохое у нас еще впереди.
– Ну да, вы меня успокоили, – пробормотал Гладков и, повернувшись, пошел по коридору.
Встреча с губернатором Хальдуном Нувайри началась ровно в два часа дня. Резиденция находилась на окраине города и охранялась американскими солдатами. Очевидно, губернатор был человеком достаточно благоразумным, чтобы не иметь в своей охране иракский воинский контингент, который мог его сдать, предать, продать или просто убить за хорошие деньги, что им могли заплатить политические соперники Нувайри или просто чиновники, мечтающие получить его место. Резиденция была достаточно роскошной и вместительной. В большом зале, где губернатор принял делегацию, было метров сто пятьдесят. За длинным столом можно было разместить человек тридцать или сорок.