Из погибших - старожил из третьей избы (да, они в этих местах все по номерам), Лавр Сергеевич. Здесь родился, здесь и... Печально, в общем.
Молодая семья из одиннадцатого дома. Приехали не так давно, года три назад - муж, жена и сын. Все остались без голов.
Никаких ран на теле, ни следов борьбы, ни всплесков энергии - следы зубов на месте шеи и кровища хоть купайся. А голов нет. И твари нет. Свидетелей, разумеется, тоже нет. Все, кто видел загадочное чудовище, говорить не в состоянии. Нечем им разговаривать.
Черный юмор от злой Метели. Беда в том, что Леонид-то не в курсе кто мы, откуда и зачем, и менять это я пока не хочу.
— Давно у вас головоедство началось?
Впереди замаячила изба. Наконец-то.
— С месяц где-то, - спокойно выдал он, а меня аж перекосило.
Месяц! Их здесь жрут, а они молчат. Какого лысого вендиго, хотела бы я знать, они не сообщили в Министерство? Мороз вообще в курсе, что на вверенной ему территории творится?
Со своей женитьбой совсем от дел отстал. Ничего против Вари не имею... теперь. Теперь не имею. Но все-таки она дурно на него влияет.
Он забросил дикие земли! Твари тут без него появляются уже. И жрут людей.
— Не бойтесь, головоед по средам появляется. Всегда только по средам.
Какая сознательная тварь - работает по графику.
— Сегодня как раз среда, - безразлично заметил Пантин.
— Прекрасная новость, - жаль не успею ее Морозу рассказать.
Открывать здесь переход опасно - могу выйти на другом конце диких земель и бродить так переходами как по лабиринту.
У Мороза не сбоит, поэтому без него сюда даже сотрудники Министерства не суются, а студентов он сюда отсылает и забирает сам.
Письмо отправлю, да вероятность, что он получит его сегодня - невелика. Он не сидит целый день в кабинете в ожидании посланий.
— Как быстро дни летят, - пробормотал Леонид и распахнул дверь, пропуская нас в дом. - Отогревайтесь пока у камина, я чай с малиновым вареньем сделаю. Жена сама варит. Банка же еще оставалась… куда же…
Жена? У него есть жена?
Ну как же… почему такая несправедливость? Кому-то муж, а кому-то… Пантин, старательно прячущий усмешку.
Нет, ни вендиго он не прячется, откровенно насмехается! Надо было оставить его в лесу и сбежать, пока он со своего дерева не слез.
А, собственно, как зачем он туда полез? Шишки собирать? Ой, надоел. Хуже горькой редьки.