– Наш клан является одним из
древнейших в Чосоне, – говорил пожилой, но высокий и статный
мужчина. Голос у него был мощным, хорошо поставленным. – Как и у
каждого древнего клана, у нас есть строгий кодекс. Одно из правил
этого кодекса запрещает покидать территорию клана без одобрения
всем, включая слуг и их детей. Наказание - изгнание.
Перед ним в нижайшем поклоне сидел
мужчина, над которым и вершиться суд.
– Прежде всего это сделано для
безопасности тех, кто задумал прогулять по районам простолюдинов, –
он посмотрел на немногочисленных присутствующих, и остановил взгляд
на том, кто стал виновником этого суда. Дочери боевого слуги -
сейчас она сидела в коляске и безжизненными глазами смотрела на
происходящее. Она была еще совсем ребенком, но уже пережила то,
чего никто бы не пожелала врагу: ей отрубили руки, раздробили ноги
и выбили все зубы, и это не считая других множественных переломов.
Когда ее нашли, она была уже присмерти. Но благодаря усилиям клана
ее удалось спасти. Но стоило ли?
– За многочисленные заслуги твоей
семьи клан не будет накладывать на тебя расходы за лечение дочери и
снимать печать, – продолжил седовласый мужчина, переведя взгляд
обратно на слугу. – Сегодня твой последний расчет и по истечению
недели твоя семья будет обязана покинуть территорию клана.
– Да, господин, – сдавленно произнес
слуга, не поднимая головы от пола.
– Ты хорошо служил, но кодекс есть
кодекс. Прощай.
Седовласый янбан развернулся и пошел
на выход. За ним потянулась его свита и свидетели. Все старались не
смотреть на так и не поднявшегося мужчину. Изгнание такого славного
человека всегда удар по клану, который, за последнее время и так
пережил немало сложных времен. Но принципиальность и твердость -
это то, что и делает их высшим кланом.
В комнате осталась лишь семья слуги
в полном составе: три сына, две дочери и жена и отец, который встал
только тогда, когда закрылась дверь.
Повисло тягостное молчание. Женщины
едва сдерживали слезы, мужчины и мальчики опустили головы.
– Что… нам теперь делать? – спросила
со слезами в голосе самая старшая женщина, опустившись к младшей
дочери в коляске.
– Сначала - соберем вещи, у нас не
так много времени, – мужчина подошел к семье. – Е-ни, найди нам
квартиру по финансам, Нараурам, помоги женщинам собраться, На-му -
пойдешь со мной к господину, – раздал указания отец - Дал. Выглядел
он подавленно, но сейчас нельзя было давать эмоциям захлестнуть
себя. Нужен план действий - когда есть цель, есть куда стремиться,
а значит есть смысл жить. И нужно показать, что не все потеряно,
что еще можно найти выход, показать пример стойкости. Так думал
Дал: как мужчина он должен быть опорой, даже если сам он сейчас
хочет совершить самоубийство.