– Подозрительно как-то, – тут же нахмурился отец семейства.
– Это конечно да, – почесал затылок Е-ни, – но сайт
проверенный, они не публикуют мошенников. По крайней мере, отзывы у
него только положительные.
– Нам все равно деваться некуда, – вздохнула Ерина, – будем
надеяться на лучшее.
– Тоже верно, – приобнял жену мужчина, – тогда звони, будем
собирать вещи.
– Уже, – неловко улыбнулся Е-ни, вновь почесав
затылок.
– Е-ни... – грозно нахмурился отец, но через секунду
лицо его разгладилось. – Ладно, боги с тобой. Но больше так не
делай!
– Конечно! – засиял парень и убежал рассказывать братьям и сестрам
о том, что они переезжают.
Утром все вещи, которые еще оставались, были собраны, машина
вызвана и погружена. Проводить семью вышло несколько человек.
Собралось бы и больше, но, к сожалению, все были заняты делами. Дал
и его дети были на хорошем счету в клане и врагов не имели, так что
многие были очень расстроены такой потерей. В том числе и в
верхушке, но поделать ничего было нельзя. Кодекс есть кодекс.
– Прощай, Дал. Я счастлив, что ты был именно в моем
крыле, – произнес командир боевого крыла, в котором служил глава
семейства.
– Спасибо, господин, – низко поклонился Дал, – ваши
слова для меня честь.
Несколько свободных служанок плакали, обняв Ерин – она была первой
помощницей управляющей женского крыла дома, и непосредственной
начальницей большинства горничных, что на нем работали. Слыла
справедливой и понимающей женщиной, а это довольно редкие качества
для такой должности. При этом ее эффективность никогда не ставилась
в клане под вопрос. Это была поистине достойная семья, потеря клана
для которой - тяжелый удар.
Наконец, приехало такси. Клан, в благодарность, взял на себя все
транспортные расходы. Это максимум, который позволен в данных
обстоятельствах. Иных Изгоев выгоняют обобрав до нитки.
Попрощавшись, семья загрузилась в минивэн. Водитель был огражден от
салона перегородкой и, кажется, это стало ключевым фактором.
Сначала заплакала старшая На-ра, потом младший
Нараурам не сдержал слез, мать, начавшая их
успокаивать сама не выдержала. И вот через минуту в салоне
раздавались только надрывные всхлипы. Даже На-му,
отвернулся к окну, то и дело поднимая руку к лицу. Дал, обычно
стальной и невозмутимый мужчина, не мог вымолвить и слова из-за
горького кома в горле.