— Если вы поклянетесь самой суровой клятвой о неразглашении, я
прямо сейчас, прямо в этой комнате, предложу вам дело, которое
будет соответствовать всем вашим критериям. — Андре некоторое время
смотрела на меня, а затем придвинула к себе кейс и вытащила
меленький нож, в форме которого я узнал ритуальный. Продолжая
смотреть мне в глаза, она провела острой кромкой по ладони, а когда
на нежной коже проступили первые капли крови, глаза Андре вспыхнули
золотистым сиянием призванного дара. Я отпрянул, даже не заметив,
как вокруг меня появился прозрачный купол из чистейшей воды,
отгораживающий меня от Андре.
— Клянусь своим даром и кровью, что сказанное далее в этом
кабинете не покинет его стен через мои уста, руки и мысли,
оставаясь навсегда запечатанным в памяти моей. И дар, и кровь будут
моими свидетелями, в этом, а если я нарушу клятву, то они станут
моими палачами в тот же миг, — порез на ее руке вспыхнул золотистым
пламенем, а через мгновение Андре откинулась на стуле, запрокинув
голову, при этом обнажилось ее нежное горло, и я чертыхнулся,
потому что это было невероятно чувственное зрелище. Я убрал щит, а
Андре зашевелилась на стуле и села, обхватив голову руками. Я
слышал об этой клятве, и читал о ней. Действительно суровая, и не
предусматривающая двусмысленности.
— Вы же понимаете, Андре, что после продемонстрированного, я
вынужден позвонить Ульмасу, чтобы выяснить пару моментов, потому
что это не слишком сочетается с имиджем лучшего юриста. — Андре
махнула рукой, мол, валяй, и закрыла глаза, пытаясь прийти в себя.
Я же потянулся к кому, но тут дверь снова открылась. На этот раз в
кабинет заглянула Эльза, которую я не видел с тех самых пор, как
вынес из кабинета Игната.
— Сава, можно тебя на минуточ... — Керн повернулась, и Эльза
сжала губы. — Андре, что ты здесь делаешь?
— Это совершенно неважно, дорогая, я здесь по работе, — ее голос
звучал приглушенно, я же встал из-за стола.
— Я сейчас вернусь, вам принести воды?
— Это было бы великолепно, — кивнула Андре, и отвернулась,
открыв свой ежедневник и начав в нем что-то записывать. Я же вышел
из кабинета и прикрыл за собой дверь.
— Эл, я тебя не ждал, — я внимательно рассматривал ее лицо,
пытаясь уловить на нем малейшие последствия ее пребывания в той
капсуле, но не находил, так же, как и в ее глазах не было заметно
ни одной искры дара, которая до сих пор не проклюнулась наружу.
Любаша после каждого осмотра докладывает мне о своих мыслях и
подозрениях, но пока каких-либо отклонений выявлено не было. Надо
сказать, что меня это вполне устраивало. Но вот это постоянное
«пока не было» не могло не настораживать, и не думать о том, что
отклонения все же могли иметь место.