Кроме того, расширенные толкования уголовного закона, принятые Верховным судом КНР в мае и сентябре 2003 года распространили возможность применения смертной казни соответственно, на лиц, страдающих атипичной пневмонией, если они намеренно разносили инфекцию, а также на лиц, вовлеченных в незаконное производство, сбыт и хранение определенных объемов токсичных химикатов.
На фоне роста сообщений о масштабных нарушениях права на здоровье и медицинскую помощь февральская эпидемия атипичной пневмонии (SARS) вынудила правительство к большей прозрачности своей деятельности. В октябре 2003 года китайские власти впервые официально признали, что в стране насчитывается 840 тысяч ВИЧ-инфицированных и еще около 80 тысяч – больных СПИДом, хотя, по мнению правозащитных организаций, реальные цифры намного превышали показатели, названные властями.
Очевидную неполноту данных за 2003 год подтверждают и резко возросшие показатели применения смертной казни в 2004 году, когда было вынесено свыше 6000 смертных приговоров и казнено, «по меньшей мере», 3400 человек – итог, сопоставимый лишь с максимальными показателями 1996 года. К сказанному следует добавить, что в 2004 году доля КНР по отношению к общему числу смертных приговоров, вынесенных во все мире, стала самой высокой за 1996–2006 гг. (83,8 %), а по числу казней (89,5 %) почти такой же, как в 1996 году. Отмечая, что «реальные цифры намного превосходят указанные», «Международная амнистия» приводит сделанное в марте 2004 года заявление одного из депутатов Национального народного конгресса о том, что в КНР ежегодно казнят порядка 10 тысяч осужденных.
В 2004 году власти Китайской Народной Республики, как уже отмечалось, предприняли ряд мер с целью укрепления законности в деятельности правоохранительных органов (началась, в частности, работа по пресечению пыток в полиции) и повышения уважения к правам человека.[51] В принятой в марте этого года поправке к Конституции КНР прямо говорилось, что «государство уважает и защищает права человека». Принятые в этом направлении меры были связаны, с одной стороны, с усилившимся давлением международной общественности, а с другой, с необходимостью существенного изменения политического имиджа страны, поскольку борьба за право проведения Олимпийских игр 2008 года вступала в финальную стадию.