Блин! Запрещённый приём!
С другой стороны, я понимал: если сейчас поддамся, то моя жизнь
превратится в ад. Гиперопека – это страшная вещь.
Я встал.
– Дорогие мои мамочки! – торжественно произнёс я. – Я вас очень
люблю…
Я постарался звучать убедительно и говорить вещи, которые от
меня ждут. Хотя бы часть того, что от меня ждут… Потому что тройную
истерику я не переживу.
Все три женщины с волнением ждали, что я скажу, видимо,
происходило что-то из ряда вон выходящее. Настоящий Кизаму скорее
всего был очень послушным мальчиком. Его они ломали с рождения.
Только почему он такой дрищ, а не откормленный боров, непонятно? Ну
да ладно, с этим тоже разберусь позже, а пока нужно было обозначить
свои личные границы.
– Я вас очень люблю… – повторил я для убедительности. – Но я
больше не маленький ребёнок, которого нужно опекать. Я взрослый
мужчина.
И снова вздох умиления:
– Мальчик сказал, что он мужчина, как это мило!
Блин! Это было ни фига не мило! БТР проще подорвать, чем
договориться с мамочками!
Я прошёл не одну горячую точку, принимал участие в сотне
спецопераций… У меня не дрогнет рука, если нужно перерезать глотку
врагу… Но тут!
– Вы меня не слышите, – я старался быть терпеливым. – Я вырос.
Всё! Я больше не нуждаюсь…
В комнате повисла звенящая тишина. И я понял: если закончу
фразу, как хотел, то это будет последнее, что я сделаю. Мамочки
грохнут меня на месте.
– Я нуждаюсь в большей свободе, – нашёл я более дипломатичный
ход.
– Наверное, мальчик прав, – мама Юмико повернулась к маме
Ишико.
– Да, мальчик вырос, – согласилась мама Ишико.
Я вздохнул с облегчением.
Ага! Рано обрадовался!
Мама Ишико захлопала в ладоши:
– Но как же это мило.
Мама Юмико не сильно отстала от неё.
– Да-да! Как мило!
У третьей тоже глазки заблестели, вот-вот радостно прыгать
начнёт. Осталось только, чтоб они взялись за руки и начали
кружиться от счастья.
Понимая, что ещё чуть-чуть и я не удержу рвущиеся из души маты,
я поднялся и направился на выход.
Мамочки тут же встревожились.
– Кизаму, сыночек, у тебя всё в порядке? Ты заболел? Няня Омоко,
срочно позови лекаря, Кизаму заболел.
– Стоять! – заорал я кинувшейся на выход женщине. – Всем стоять!
– и добавил уже тише: – Я здоров! Просто я сыт!
Хотелось кричать: «Сыт вашей гиперопекой», но я ещё надеялся
решить дело миром.