Рядами стояли койки, на которых лежали раненые. Девушки в белых
балахонах и фартуках с косынками на головах ухаживали за ними –
кого-то перевязывали, кого-то кормили или поили.
Едва я начал осматриваться, что тут вокруг, как ко мне подошла
Ёсико.
– Очнулся? – спросила она.
Я кивнул и поморщился от боли – как будто от моего кивка
раскалённый шар в моей голове катнулся туда-сюда.
– Сейчас будет полегче! – сказала Ёсико и поднесла к моим губам
носик чайника. – Пей! Это хороший отвар, быстро поднимет тебя на
ноги.
Я напился и шар в голове немного поостыл. Шевелиться стало
немного полегче.
– Где я? – спросил я у Ёсико.
– В лечебнице при храме, – ответила девушка и поправила у меня
подушку.
– А ты почему здесь? – спросил я.
– Я же служу Всеблагой, – Ёсико пожала плечами. – Где ещё я могу
быть, когда столько раненых?
Девушка замолчала. Она поправляла одеяло и посматривала на меня.
Видно было, что хочет что-то спросить, но не решается. Но помогать
сформулировать вопрос я ей не захотел. Не может и не надо!
Напрягаться мне совсем не хотелось.
Нет, у меня у самого были вопросы к Ёсико, но мозги не
шевелились. Голова хотела полного покоя. И я закрыл глаза.
Когда снова очнулся, в помещении было сумрачно.
Рядом со мной на стульях сидели обе мамочки и няня.
Я тут же притворился спящим:
«Только бы не начали кудахтать! – с тоской подумал я. – Я сейчас
их кудахтанье не выдержу».
Выдерживать не пришлось. Подошли Ёсико и молодая но уже седая
женщина:
– Идите домой, уважаемые, всё страшное позади, – попросила
женщина моих мамочек. – Сейчас вы не сможете помочь ему. Кизаму
нужно просто выспаться. Завтра утром он вернётся домой в целости и
сохранности…
– Но, шисаи Анита, – запротестовала было мама Ишико.
Голос женщины прозвенел сталью:
– Идите домой! Всеблагая позаботится о своём сыне!
«Ещё одна мамочка?! – промелькнуло в голове. – Я этого не
выдержу!»
Но потом пришли здравые мысли. Если Всеблагая – это богиня, то
все мы тут её дети.
В общем, решил придерживаться именно этой версии.
Мамочки и няня поднялись со вздохами. Немного поуговаривали
женщину… Так, для порядка, вдруг да разрешит остаться. Не
разрешила. Им ничего не оставалось делать, как уйти.
Я прислушивался к звукам, дождался, когда они покинут помещение
и лишь тогда открыл глаза.
– Так и думала, что ты не спишь! – сказала Ёсико.