Впервые за двадцать девять лет службы Хранителем императорского
рода, мой дед, сильнейший одаренный на планете, позволил себе
отлучиться от своих обязанностей на три дня.
Боярские стариканы отреагировали неожиданно быстро. И гораздо
радикальнее, чем мы с дедом предполагали.
А разгребать теперь мне, как назначенному на эти три дня
исполняющему обязанности Хранителя.
Одно радует. Крови действительно будет много.
Мои мысли прервала монолитная дверь с изображением червленого
грифа, держащего золотые меч и щит. Без моей команды Лилия молча
приложила ладонь к гербу дома Романовых и открыла проход.
Я было хотел запустить девушку одну и попросить закрыться
изнутри, но кое-что заставило меня передумать и шагнуть внутрь
убежища первым.
— Закрой красной печатью, — скомандовал я и обнажил клинок.
— Поняла, — послушно бросила великая княжна, провела рукой по
острию и приложила окровавленную ладонь к гербу.
Монолитная дверь медленно закрылась.
Золото, а не подопечная. Жаль, далеко не все Романовы так
послушны и терпимы к инструкциям своих телохранителей. Мягко
говоря, не все. Но сегодня со мной именно Лилия и это грело
душу.
Приятно, знаете ли, смотреть на прекрасный белый цветок пока
вынужден разгребать дерьмо. Чисто эстетически приятно.
Я стряхнул на резной каменный пол остатки императорской крови с
клинка и спустя пару секунд столб аметистового цвета опоясал
великую княжну со всех сторон.
Теперь можно не сдерживаться.
Красную императорскую печать на родовом убежище и метеоритом не
пробьет. Сила Романовых, столетиями копившаяся в этих местах,
теперь направлена на защиту внешних стен. А непроницаемый
аметистовый барьер, который возвела княжна вокруг себя не спадет
пока она в сознании.
— Теперь можно говорить? — напряженно поинтересовалась Лилия, —
мы в безопасности?
Ответить я не успел, потому что на освещенный участок убежища
медленно вышли семеро мужчин в боевых облачениях. Почти все в
черных балаклавах, прикрывающих лицо.
Наивно полагают что их это спасет от опознания.
Из этой толпы ряженных убийц явно выделялся высокий грузный
мужчина, не скрывающий своего предательского квадратного лица.
Уверенная гордая походка, покрытый лирием бордово-золотой боевой
костюм. Глава боярского рода Бутурлиных из совета двенадцати
собственной персоной.
Хватило же наглости прийти лично. Хотя, дед бы скорее назвал это
глупостью.