— Намекаешь что он мог обойти печать? — подскочил Скрябин.
— Я лично ставил печать, — подал свой низкий голос Михаил
Вельяминов и от силы взгляда председателя совета двенадцати Скрябин
едва удержался на ногах, — ее невозможно обойти.
— Верно, — подхватил Бутурлин, — не ищи оправданий своей
слабости...
— Но все же он выдержал... это, — потирая невидимые
магматические частицы пальцами проскрипел председатель совета.
Голос Вельяминова звучал все более неестественно, воздух
буквально завибрировал под действием родовой энергии старика.
— Я все исправлю, — спохватился Жеребцов, — ночью Жуков избил
трех студентов и среди них был первый сын моего вассала Гурьева. От
его имени я зарегистрировал оскорбление чести и достоинства и
вызвал Жукова на поединок. С его статусом личного дворянина он не
сможет отказаться.
— С таким обвинением можно будет сражаться насмерть, — оживленно
кивнул Скрябин.
— Именно, — поддакнул Жеребцов и поднялся на ноги, — ваше
сиятельство, даю слово, завтрашний поединок студент Жуков Марк
Игоревич не переживет, — и едва заметно дрогнувшим голосом добавил
и низко поклонился, — я прослежу.
Михаил Вельяминов задумчиво провел глазами по четверке
присутствующих. У него в голове не укладывалось как немощный
полумертвый мальчишка выскользнул из их лап даже после того, как
пробудился. Учитывая, что Вельяминов перестраховался давным-давно и
лично семнадцать лет назад одарил младенца подавляющей печатью
первой ступени вместо пятой.
Его искалеченное тело и деформированные потоки должны даже от
одной крупицы энергии гореть огнем и причинять невыносимую боль.
Никто из многочисленных подопытных на которых Вельяминов
отрабатывал этот метод отложенного убийства не прожил и минуты
после пробуждения. Каким бы сильным ни был его род.
И эта дилемма сильно давила на нервы старика, который никак не
ожидал что проблемы в исполнении их плана могут возникнуть с этой
стороны.
Нет. Он не мог себе позволить идти на доклад к высшему. Пока
мальчишка еще жив слишком опасно переходить к следующему этапу.
— Вы оба, — одарил Вельяминов безжизненным черным взглядом
молодняк, — это ваш последний шанс. Пошли вон.
Не успел председатель совета договорить как Жеребцов, и Скрябин
с облегчением выскочили из кабинета.
— Лёня, — указал Вельяминов на Бутурлина своей заплывшей
рукой.