Лицо графини выразило растерянность, а потом смертельную обиду. В уголке глаза блеснула слезинка размером с боб.
- Но… Айрис, деточка моя. Ты же мне, как доченька…
- Конечно, тетушка. Но этикет превыше, не вы ли сами всегда этому учили? - даю на отсечение любую часть тела, что она постоянно изводит молоденьких фрейлин подобными нотациями. - И не дай Годрос слухи дойдут до Тайной канцелярии. Если вас казнят по обвинению в оскорблении власти, я буду безутешна.
Вдовствующая графиня ощутимо сбледнула. Ореол ужаса, окружавший Тайную Канцелярию во времена моего деда, изрядно поблек за прошедшие годы, но старшее поколение все еще жило в мистическом страхе перед ней.
Сразу после воспитательной беседы мне удалось нейтрализовать дуэнью, озадачив ее размещением моих вещей. Недоумение капитана Дункана от этой пантомимы ощущалось почти физически, поэтому я отозвала его в сторону и объяснила:
- Так проще. Я могла бы прилюдно унизить ее, приказав обращаться по этикету, но зачем создавать врага на пустом месте? Дорога долгая, а графиня может поделиться сплетнями. Мне жизненно важна любая информация.
Лицо вояки прояснилось.
- Вон оно что… - протянул он. - Ловко. А у вас талант подбирать ключик к каждому сердцу, ваше высочество.
Польстил, конечно, но я все равно жутко возгордилась. Чтобы сдуть обратно самомнение, пришлось ущипнуть себя до боли и вспомнить все косяки, ошибки и глупости, за которые дядюшка Мерлик не раз грозился меня выдрать, чтобы сидеть три дня не могла.
Уф, вроде отпустило.
***
Ладно дуэнья от мачехи. Вот регент подложил настоящую змеюку.
“Ну, по крайней мере, дорога запомнится”, - отметила я, разглядывая нагиню, упакованную в кожаный доспех. Мне доводилось видеть пару раз змеелюдей на ярмарке, но так близко - никогда.
Стройная и гибкая девушка словно источала ощущение опасности. Вроде ничего жуткого: мелкие черные косички, высокие скулы, блестящие черные глаза, а все равно рядом находиться неуютно. Из-за бесстрастного выражения ее лицо напоминало посмертную маску, у чугунного горшка и то больше эмоций.
Под смуглой кожей проступал еле заметный узор, словно нанесенный тонкой кистью. Когда змеелюды перекидываются, он превращается в настоящую чешую, которую пробьет не каждое копье.
Красивая? Да, пожалуй красивая, но это красота ядовитой змеи, замершей перед атакой.