— Все, не буду тебе больше единорогов доить! — топнула
ногой-корешком та и метнулась было восвояси, но Хагрид догнал ее
одним прыжком и заключил в крепкие объятья всеми конечностями
разом.
Ниночка, а это, как вы, конечно, догадались, была именно она,
немного подергалась, но, видимо, превращать его в пыль ей было не
очень интересно, тем более что лесник говорил ей столько всего
лестного… и таким голосом… Право, даже жалко стало, что он не умеет
черенками размножаться и — она едва не покраснела от такой мысли —
есть же еще опыление… Но если бы он дал череночек, она бы туда —
веточку от своей души, какая бы крепенькая девочка получилась… Ой,
вот же глупости-то какие в крону лезут…
За единорожье молочко Андрей был готов не только дриаду
расцеловать, но и Арагога, но поцелуи Ниночке не понравились
совершенно, не поняла она, в чем прикол. Выяснилось, что
поглаживания ей куда больше по душе, ну и веточки некоторые
потеребить, особенно которые сверху, на голове.
Ну-ну, мы знаем, что вы подумали, господа офицеры… и некоторые
дамы, да, вы иногда еще круче, не вопрос. Так вот, у дриад все
очень, очень иначе, так что просим вас не углубляться в
антропоморфизм — кстати, заодно с Андреем, который быстро
сообразил, что этого делать не стоит.
Ясное дело, они договорились о регулярных поставках… Что
попросила Ниночка? На самом деле, не так и много — убрать еще
несколько паутин, потому что Арагог оказался, с одной стороны,
умницей и мастером плетений, а с другой, расплетать свое же у него
не получалось в принципе. Потом лесничему пришлось подровнять
растоптанный кентаврами бережок ручья, выложить камнями старый
родничок, почти совсем заросший мхом, рассадить несколько стволиков
«особенных» деревьев — породу он не признал и предположил, что они
станут убежищами новых дриад, что, кстати, впоследствии
оправдалось. Ну и еще по мелочи, так что визит к Уизли отодвинулся
еще на несколько часов.
* * *
Вечер в Норе томным не был никогда, как и любое время суток,
исключая несколько ночных часов. Молли Уизли, еще не совсем
глубоко, но вполне заметно беременная, зашивалась между уже вполне
резво бегающим полуторагодовалым Роном, близнецами, чья энергия не
знала границ и чьи головы не были способны воспринимать более
одного запрета, и то ненадолго, и Перси, которому все время
доставалось от близнецов, и благодарила мироздание за то, что магия
пока не проклюнулась ни у одного из этих детей, а старшие были в
школе. Ну и за то, что младший сын пока не успевал за близнецами и
Перси. Так что цвет лица и общая растрепанность запаренной
многодетной матери и хозяйки дома вполне гармонично соответствовали
распаренной после лесных работ физиономии и прическе, точнее, ее
отсутствию у их незваного гостя.