Как объяснить ему, что Дивеева она никогда не любила, как мужчину, что он был больше другом нежели любовником? Что именно он помог Лане пережить самые чёрные страницы ее жизни и не сойти с ума? Что ошибки, которые она совершила в начале их отношений, не из-за злых намерений и коварства, а из-за страха? Однажды она уже оказывалась в руках богатого человека, который буквально растоптал её. Серебряковой понадобилось время, чтобы понять, что Михаил не такой. Её главная ошибка состояла в том, что она не сразу рассталась с Ринатом, поняв, что Коваль ей действительно нравится. С Дивеевым Лана порвала только тогда, когда Миша всё же смог её соблазнить. Вторая ошибка вытекала из первой, она не сказала Ковалю о том, что с Ринатом её связывали отношения более близкие, чем дружба.
Милана просто не знала, как всё это уложить в словесный рассказ.
— Миша, я же говорила, что рассталась с Ринатом сразу после нашей первой близости, — совсем тихо, будто бы боясь звука собственного голоса, ответила Серебрякова. — У нас с Ринатом были долгие взаимоотношения, которые я сразу же разорвала, как поняла, что люблю тебя.
— Не лги мне, — резко оборвал её тихий монолог Михаил. — После свиданий со мной ты возвращалась к нему, тр*халась с ним! Ты хоть представляешь, что я почувствовал, когда меня ткнули носом в правду, словно слепого щенка? Ты говорила мне, что вы просто друзья и я верил, как дурак! Я тебе верил.
Её ложь он воспринимал, как предательство. Возможно, скажи она правду сразу, то не воспринял бы Коваль всё настолько болезненно. Кто теперь разберет, что в их случае было правильным.
— Это было всего один раз, — закричала Милана в ответ. — Ты на тот момент являлся для меня всего лишь незначительным эпизодом, пусть и слишком настойчивым! Я была совершенно свободна и могла спать с любым мужчиной! Я тогда тебе ничего не обещала и в верности не клялась!
Милана поняла, что перегнула палку практически сразу. Михаил вскочил и стал медленно надвигаться на неё. Злой, недобрый взгляд парализовывал. Серебрякова впервые испугалась Мишу. По-настоящему испугалась. В глазах его было что-то безумное, дикое. Милана чётко видела, что довела его до точки кипения. Миша находился в крайней степени ярости, в том самом состоянии, когда совершатся преступления. Каждая мышца в его теле была напряжена до предела, желваки ходили ходуном. Глядя на Лану сейчас, он видел не любимую, а своего врага.