— Сядь, — приказным тоном отчеканил мужчина, — не мельтеши!
Обиженная до глубины души, она молча села табурет. Лана ведь заботится о нем, а он… Девушка поглубже вздохнула, отгоняя непрошенные слезы. Когда отвергают твою искреннюю заботу становится очень неприятно. Когда отвергает любимый мужчина, появляется горечь и обида. Милана попробовала сохранить лицо, но судя по хмурому взгляду Миши, у неё это плохо получилось.
— Только не реви, — глухо попросил он.
Лана сглотнула вязкую слюну и кивнула.
— Не беспокойся, — заявила она, — я уже давно не плачу по подобным пустякам.
— Вот и хорошо, — спокойно сказал Коваль, вставая с места. — Я поговорил с врачом на счет противозачаточных. Он порекомендовал хорошее средство и выписал рецепт.
Хорошо. Теперь Лане не придется волноваться о том, что она залетит от Михаила. Вот только в груди что-то предательски ёкнуло. Когда-то она мечтала о маленьком сыночке, похожем на Мишу. Теперь эта мечта для Миланы стала как никогда несбыточной.
— Хорошо, — прохрипела она. — Дай мне рецепт. Я схожу в аптеку.
— Ничего не нужно покупать, — решительно отрезал мужчина. — Я уже купил, но тебе в руки я эти таблетки не дам.
— Что? — потрясенно выдохнула Серебрякова. — Почему?
Коваль достал из верхнего ящика медицинскую баночку с таблетками. Открутил крышку, вынул таблетку, закрутил и поставил обратно. Подошел к столу и положил перед Ланой таблетку.
— Пей, — приказал он.
Ничего не понимающая Лана выполнила приказ. Проглотила таблетку и запила ее соком.
— Теперь я буду лично контролировать прием препарата, — сообщил Коваль, нависая над ней.
— Но, — растерялась Серебрякова, — я сама могу это делать!
— Лучше это буду делать я, — с нажимом проговорил Михаил. — Мне совсем не хочется потом разбираться с незапланированным ребенком.
Теперь Лана стала задыхаться. Он не доверял ей даже в этом. Да Милана сама не заинтересована в появлении этого ребенка! Особенно когда Коваль ведет себя настолько бесчувственно, ударяя словами по ней словно кинжалами. Девушка хотела напомнить, что именно она подняла вопрос о контрацепции, но не смогла этого сделать. Голос пропал.
— Мне пора, — Михаил посмотрел на часы. — Надеюсь, мы друг друга поняли? Мне будет намного спокойнее, если сам буду контролировать этот вопрос.
Лана закрыла глаза, пытаясь справиться с отчаянием. Рыдания застряли в горле. Сколько можно унижать ее? Своими действиями показывать, что она распутна, продажна и корыстна? Недостойна доверия? Неужели все эти три месяца ей будут указывать на однажды совершенную ошибку?