В один миг выражение его лица изменилось. Взгляд стал твердым,
черты заострились, даже цвет кожи стал темнее, и все три
разноцветных глаза за какой-то миг разом изменили свой цвет. Теперь
они стали не разноцветными, как раньше, а приобрели насыщенный
зеленый цвет и как бы засветились изнутри.
Одновременно с этим в моей голове зашумело, и я как сквозь
плотный туман услышал:
– Посмотри на меня, Зор.
Не понимая, что происходит, я встряхнул головой и, сам того не
желая, послушно уставился на Мора.
Тот тем временем он уже смотрел на меня каким-то уж очень
колючим, глубоко проникающим в самую глубину моего сознания взором.
Я попытался отвести глаза в сторону, но у меня ничего не
получилось: я просто был не в силах сопротивляться ему. Я ничего не
мог с собой поделать, мне почему-то очень сильно хотелось смотреть
только в его зеленые глаза, и это желание затмило всё остальное.
Постепенно впав в какой-то транс, я перестал замечать его
трехглазие, все три слились в один и заполнили всё мое
сознание.
Нет, это был не гипноз: я это чувствовал и понимал. Это был
какой-то невероятный миг объединения моего сознания с сознанием
Мора. Я вдруг почувствовал, как он видит этот мир, и как,
бесконечно долго живя в нём, давно уже познал тут всё и вся. Вот
его взгляд изменился, и он моргнул. В следующее мгновение я
почувствовал исходящую от него радость и облегчение. Радость от
какого-то неопровержимого подтверждения своим пророчествам и
облегчение, оттого что наконец-то это сбылось, и теперь всё будет
хорошо.
В одно мгновение на меня нахлынул калейдоскоп сильнейших эмоций,
исходящих от него. Сначала это была искренняя любовь и неподдельная
радость, затем тысячелетняя тоска и всепоглощающая скорбь, потом я
почувствовал мудрость и тончайшее понимание сути происходящих
вокруг вещей, и в завершении… твердая и непоколебимая решимость.
Она была такой силы, что я не на шутку запаниковал и, собрав всю
свою волю в кулак, с вызовом попытался отвести взгляд. Но вместо
этого еще глубже окунулся в этот зеленый омут.
Утопая в этой бездонной зелени, я с каждым мгновением всё больше
и больше чувствовал себя пылью под его ногами, ничего не значащей
песчинкой в безграничной пустыне. От понимания этого дико
захотелось упасть перед ним на колени и благоговейно коснуться лбом
пола возле его ног.